— У вас есть сестра, мадам, — мягко напомнил он, — хотите, я ей позвоню?
— Мои дети. Надо чтобы их привезли домой. — Элен глотнула бренди. — Мне сейчас нужна рядом сестра, ваше высочество.
— Где у вас телефон?
— В кабинете Мориса, дальняя дверь по коридору. — Несчастная уткнулась в плечо Евы и зарыдала.
Обратно они ехали молча.
— Вы были так добры, — наконец сказал Александр.
Ева закрыла глаза, откинулась на спинку сиденья:
— Доброта иногда мало помогает.
Он промолчал, мысленно согласившись. Почему, несмотря на данную ему власть, он ничего не в силах изменить?
— Что теперь с ней будет?
— Она и ее дети ни в чем не будут нуждаться. Мы сделаем все, что следует. — Он вытащил сигареты. — Но как залечить сердечные раны?
— Кто бы это ни сделал, он должен быть наказан! — гневно воскликнула Ева.
Александр зажег сигарету и повернулся, глядя ей в глаза:
— Я обещаю, что виновные понесут заслуженное наказание.
Его тон заставил Еву содрогнуться. Это был голос власти и натуры, которая соответствовала титулу. Если бы Александр родился простым крестьянином, то все равно обладал бы этой твердостью и силой воли. Именно они и влекли к нему, как бы Ева ни сопротивлялась.
— Когда вы уходили звонить, Элен спросила, кто это сделал. Я ответила, что не знаю. Но она все равно станет задавать свой вопрос вам, снова и снова, как только утихнет первая боль.
— И придет жажда отомстить.
— Вы тоже полны чувства мщения.
— На его месте мог быть мой отец. — Александр не сумел сдержаться и на мгновение утратил контроль над собой. Глаза сверкнули таким гневом и яростью, что Еве стало страшно. Но Александр тут же взял себя в руки. — Мы отвечаем и за страну и за ее граждан. Смерть Сьюрда не останется без ответа.
— Вы думаете, что бомба предназначалась вашему отцу? — Ева вдруг неожиданно для себя порывисто схватила Александра за руку. — Скорее всего, покушение готовилось на него?
— Она была в его кабинете. И по чистой случайности за несколько минут до взрыва, его вызвали куда-то, он вышел. Иначе он бы погиб вместе со Сьюардом.
— Но опасность остается. Тогда тем более ему надо вернуться домой.
— Нет, тем более он должен остаться. Если правитель покажет свой испуг, то вся страна почувствует страх.
— Проклятье, но ведь вы говорите об отце.
— Он прежде всего князь Арманд, правитель Кордины.
— Но вы говорите это из чувства долга, ведь на самом деле не можете так думать. — Ее пальцы стиснули его запястье. — Если вашему отцу угрожает опасность, вы обязаны уговорить его вернуться.
