— Что?! Неделю?! Ах ты, мать твою, Гудвин вислоухий, плод любви осла и дебила, либо ты меня сейчас же прикончишь, скажешь в какой стороне ближайший человеческий город и свалишь вдаль, либо я тебя прям здесь и зарою! — А далее я стал таким обалденным демоном-лингвистом, что успешно богохульствовал и крыл эльфа отборным русским матом прямо на неведомом мне прежде певучем наречии, поминая всех его сородичей разом и этого в частности.
По большому счету, все надежды рухнули и терять было нечего, так что оторвался я по полной, но долгожданной стрелой в глаз эльф так и не разродился. Зато пятнадцать ее товарок нашли в моей плоти свое второе пристанище, все больше стимулируя непрерывный словесный поток, и хоть бы одна рана была не совместима с жизнью, но нет! Меткая длинноухая сволочь!
Этот представитель гордого народа аж покраснел от гнева и натуги в попытке в полной мере понять и осознать все тонкости переведенных в песню загибов трехэтажного великого и могучего, которые после каждой стрелы становились все экспрессивнее. Крыша у неподготовленного разума "мирного" лесного жителя после моего сольного выступления потекла основательно, решето с позором нервно курит в сторонке. Что отнюдь не мешало ему тренироваться в меткости с пятнадцати шагов, посылая стрелу за стрелой. Почему я до сих пор жив?!
— Тварь, тварь, ТВАРЬ! — У эльфа задергалось левое веко, а пластинку заело на одном единственном слове, — ты будешь подыхать десятилетиями, крича и корчась в ужасной агонии! За то, что ты смеешь позорить речь перворожденных, я вырву тебе язык! За ту мерзость, что ты сказал — я отрежу все выступающие части тела и заставлю сожрать! Ты уже труп, слышишь, гниющий ТРУП, поганый мертвец, слышишь! Но сбежать от боли и раствориться во тьме ты сможешь только через столетие!
Я лежал и молча охреневал от возможных перспектив, по праву начиная завидовать ежам — этим везунчикам сотни колючек не причиняют боли, а тут всего два десятка и такой эффект… А тем временем эльф решил подойти поближе, не иначе боялся промазать по последнему, не украшенному стрелой сантиметру квадратному моего несчастного тела. Или может наоборот, захотел подлатать изможденный организм, мне же обещана сотня лет адских мучений — будет неловко, если я прямо здесь возьму и сдохну в первый же день от кровопотери и шока. После такого облома какие из эльфов будут маги жизни и природы? Никакие! Как и их манеры. Он подошел ближе. Идиот, мне лишь это и нужно, чтобы наконец закончить этот спектакль "умирающий лебедь" с полным погружением в несчастную жертву.
