— Кто такой Юрка? — живо заинтересовался Большой Джон.
— Бывший работник Вентспилского порта. Работал там помощником стивидора еще при немцах. Юрка мне говорил, что Будрис давно предлагает ему легализоваться, даже «чистые» документы достал для работы в порту, но Юрке жалко оставлять товарищей…
— Это ваш человек, Казимир?
— Да, — неохотно сказал Лидумс. — У него тяжело больна мать, поэтому Будрис предлагал ему легализоваться. Но парня увлекла романтика.
— Черт возьми, вот это находка! — с несвойственной для него пылкостью проговорил Большой Джон. — Мистер Казимир, подождите меня, кажется, есть интересный разговор! Я покину вас на минуту!
Он вышел, а Вилкс и Ребане уставились на Лидумса. Вилкс удивленно, Ребане сердито. А Лидумс размышлял о другом: если Том и Адольф были арестованы сразу после выхода в эфир, то к чему было Будрису выпускать «умершего» для англичан Тома после двух месяцев молчания? Придется ждать. И быть еще осторожнее, хотя он и так ничем не показал интереса ко второму рождению Тома и Адольфа. Но у Будриса, несомненно, есть железная цель. Как хорошо было бы поговорить сейчас со старшим товарищем! Увы, это невозможно…
Вернулся Большой Джон, коротко кивнул Ребане и Вилксу, прощаясь, а Лидумса взял под руку:
— Вам, мистер Казимир, придется немного задержаться…
Этот высокий длиннолицый англичанин никогда не носил форму. Внешне он был похож на министра больше, чем любой настоящий министр. И хотя все звали его полковник Скотт, никто не знал ни его настоящего чина, ни его подлинного имени.
Перед светлыми очами полковника Скотта и предстал Казимир, сопровождаемый Большим Джоном.
Полковник благосклонно осведомился о здоровье мистера Казимира, о том, нравится ли ему Лондон, и Лидумс кратко ответил, что на здоровье не жалуется, что во владениях ее величества дышится легко и свободно, но что ему не хватает активной деятельности, — в лесу он привык быть в напряжении…
Полковник Скотт улыбнулся, пошутил:
— Не вздумайте стрелять в наших полисменов…
— О, мы и у себя в лесу давно сократили количество выстрелов, — пожаловался Казимир. — Наш руководитель считает, что следует оберегать людей, которым еще придется возглавлять решительную операцию по освобождению Латвии.
— Я с ним вполне согласен, — чуть строже сказал Скотт.
— Но молодые рвутся в бой, — начал было Казимир, однако полковник внезапно спросил:
— У вас, кажется, есть люди самых разных профессий?
— Да, если считать и наших пособников, так мы называем легализовавшихся участников групп.
