И, наконец, последнее замечание. Оба аргумента Энгельса – и моральный и материальный – предполагают существенное изменение условий. Нельзя оценивать отношение людей к труду в будущем обществе, исходя из современных представлений о низких и высоких видах труда. Нельзя представить себе характер будущего труда, исходя из того уровня развития техники, который существовал до сих пор. К пониманию взаимосвязи всех изменений, которые должны произойти в обществе, подошли многие предшественники Маркса и Энгельса. Но то, что для утопистов было эмпирической и стихийной догадкой, – то для диалектика Энгельса было, конечно, чем-то само собой разумеющимся.
Ответив на первое возражение – относительно возможности осуществить коммунизм, – Энгельс переходит ко второму возражению, согласно которому равное право на общую собственность вызовет споры и приведет к распаду коммуны. «Что касается второго соображения, – отвечает Энгельс, – то заметим, что до настоящего времени все коммунистические колонии за 10 – 15 лет так страшно разбогатели, что они не в силах потребить всего, что имеют, и, значит, у них не может быть поводов для споров» (43, III, 253). Известно, что многие коммунистические колонии действительно распадались, а в конце концов все они перестали существовать. Поэтому ссылка на успешную практику явно недостаточна. И все-таки ответ Энгельса имеет определенный рациональный смысл: на основе общей собственности достигается материальное изобилие, а это исключает борьбу за средства существования (ср. 46, 45).
В отличие от утопистов (например, Оуэна) Энгельс не думал, что путем создания коммунистических колоний можно будет осуществить постепенный переход к коммунизму (ср. 1, 532; 2, 520 – 521). Опыт колоний-коммун Энгельс анализирует не для того, чтобы выяснить причины неудач подобных попыток, а чтобы показать принципиальную осуществимость коммунистических идей на практике. Он неоднократно подчеркивает, что основой процветания коммунистических колоний является общность имущества, а «все затруднения проистекают не из общности имущества, но из того, что эта общность еще не проведена полностью» (43, III, 263).
Описывая коммунистические колонии, Энгельс отмечает такие их особенности, как всеобщность и вместе с тем добровольность труда, преимущества коллективного хозяйства, социальное равенство, отсутствие преступлений и в силу этого ненужность судебных органов и тюрем, обобществление домашнего хозяйства, общественное и всестороннее воспитание детей.
