Наблюдая сейчас за Рапскалем он задумался, что же тот обнаружил прикоснувшись к статуе. Что за воспоминания хранит эта статуя и как сильно будет их притяжение, когда слухи дойдут до других хранителей? Он представил что ему придется сказать Элис о том что статуя должна быть разрушена, а затем представил как трудно будет разбить ее на куски. Старшие строили на века. Ничто из созданного ими не сдавалось легко ни природе ни человеку. Уничтожение статуи займет дни, а может и недели. И это будет опасная работа. Для тех кто был чувствителен к камню памяти, опасно даже легкое прикосновение. Даже вдыхание пыли может иметь серьезные последствия.
— Что ты нашел в этой статуе, парень? Это стоит того чтобы оставить собственную жизнь ради этого?
Рапскаль улыбнулся.
— Капитан, тебе не стоит так волноваться. Я знаю что делаю. Это то что я должен сделать. То, что старшие делали всегда. Для этого воспоминания были сохранены. Мне это не повредит. Это сделает меня тем, кем я должен стать.-
Сердце Лефтрина падало все глубже с каждым уверенным заявлением мальчика. Он уже говорил как незнакомец, совсем не так, как привычный непоседливый Рапскаль. Как его могло затянуть так быстро? Лефтрин заговорил строго:
— Так это видится тебе, хранитель. Так это виделось многим до тебя, а когда они погрузились слишком глубоко и не смогли вернуться, было уже слишком поздно, чтобы еще раз об этом подумать. Я знаю это притяжение, Рапскаль. Когда-то и я был молод. Я положил руку на камень памяти, и меня захватило…
— Правда? — Рапскаль склонил голову, когда обратился к Лефтрину. В угасающем свете заката тот не смог различить выражение спокойных глаз мальчика. Было ли это сомнение? Или даже снисхождение?
— Может и правда, — продолжил Рапскаль мягко. — Но для тебя это было не так. Это было как чтение чужого дневника. — Он поднял глаза и широко улыбнулся. — А вот и она, моя красавица, моя дорогая, мое алое чудо!
Красная драконица замедлилась, хлопая широко распахнутыми крыльями, легко опустилась и замерла, приземлившись в нескольких шагах от них. Ее мерцающие глаза закружились от удовольствия при словах мальчика.
— Твоя очередь, — сказал он Лефтрину, улыбаясь.
Лефтрин не улыбнулся в ответ. — Нет, твоя. Отправь за мной своего дракона. Я не хочу оставлять тебя наедине с этой статуей.
Рапскаль смотрел на него долго и пристально, а затем пожал хрупким плечом.
— Как скажешь, капитан. Но, знаешь, здесь, в этом городе я наименее одинок чем где-бы то ни было, за всю мою жизнь. — Он развел руки как будто хотел обнять свою драконицу и потянулся к ней. Маленькая красная королева приподнялась на задних лапах, а затем снова опустилась. Она склонила к нему голову и издала что-то среднее между ворчанием и мурлыканьем, когда он дотянулся до нее и взобрался к ней на плечи.
