Седрик знал, что Карсон не хотел упрекать его. Однако, временами он особенно остро чувствовал что не умеет делать ничего полезного. Бесполезен как вымя у быка, говорил о таких людях его отец. Это не моя вина, успокаивал он себя. Здесь я как рыба без воды. Если бы вдруг Карсон перенесся в общество, к которому я привык в Удачном, он бы тоже чувствовал себя бесполезным и не в своей тарелке. Было ли в действительности недостатком то, что Седрик лучше разбирался в том как выбрать вино для банкета, или как дать портному указания о том как подогнать пиджак чем в том как махать топором чтобы превратить сухое бревно в дрова или разрезать животное на куски так, чтобы оно поместились в горшок? Он так не думал. Он не был бесполезным или некомпетентным. Он просто был вне своей среды. Он посмотрел вокруг, на склон холма под дождем и тенистый лес. Далеко от своей среды обитания.
И он страдал от этого. Он с тоской вспомнил Удачный. Шум и болтовня рыночной площади, широкие, мощеные городские улицы, ухоженные особняки, таверны и чайные на каждом углу! Открытые площади рынков и прохладная тень городских садов! Что бы подумал портной Джефдин, если бы увидел своего лучшего клиента в лохмотьях? Ему вдруг остро захотелось подогретого вина со специями в красивом подогретом кувшине. Чего бы он только ни отдал, за единственную трапезу, еда для которой была бы приготовлена не на костре! Стакан хорошего вина, кусочек хлеба! Даже за миску горячей каши со смородиной и медом! Что угодно, что не было бы пойманной дичью или рыбой или собранной зеленью. Что-то что было бы хоть чуть-чуть сладким. Что угодно бы отдал, за один ужин, хорошо приготовленный, поданный на тарелке, на столе покрытом скатертью!
Он взглянул на Карсона идущего рядом. Его щеки над аккуратно подстриженной бородой разрумянились, темные глаза полны забот. Вспомнилась недавняя сценка: Карсон сидит на низком табурете с закрытыми глазами, похожий на разомлевшего кота, пока Седрик используя ножницы и маленький гребень подравнивает ему бороду. Он неподвижен и покорен, поворачивая голову только когда Седрик просит об этом, восхищенный и как будто согретый его вниманием. Увидев как сильный мужчина подчиняется его прикосновениям, Седрик почувствовал себя мастером. Он и буйную гриву ему подровнял, совсем чуть-чуть. Странно сказать, но большая часть привлекательности охотника для Седрика заключалась в его дикости. Он улыбнулся себе, вздрогнул, от воспоминания об удовольствии, волоски на шее и руках встали дыбом. Что ж, пожалуй есть кое-что, от чего Седрик бы не отказался ради возвращения в Удачный.
