Кажется, Соков просёк как саму ситуацию, так и предложенную мной возможность 'разрулить' её не теряя лица.
- Ладно, - благосклонно кивнул он дочери, и, чуть заметно, мне, - пойдём вместе в мой кабинет, но только в разговор не вмешиваться. Договорились?
- Конечно! - немедленно согласилась моя 'половинка', но, зная её можно было не сомневаться, что вмешается она не раз.
Люди, по способу получения информации о мире делятся на визуалов, аудиалов и кинестетиков, то есть предпочитающих использовать либо зрение, либо слух, либо осязание (я не про тех, что пока в морду не получат - ни черта не поймут). Нет, все органы чувств, конечно, необходимы: при знакомстве с едой я, как и все нормальные люди, больше всего доверяю обонянию и вкусу, но в целом...
На любимую должно быть приятно смотреть, желательно, чтобы она имела приятный голос, и чтобы этим голосом не изрекались глупости, но... Как приятно было сидеть на диване ощущая именно всем телом присутствие рядом самого любимого и родного человека.
Интересовали подполковника, по понятной причине, в первую очередь наши с Алексеем 'Георгии'. Но, соблюдая приличия, он сначала поинтересовался обстановкой на войне вообще, а потом только позволил себе спросить, за что два представителя инженерных войск умудрились заработать по самой славной и почётной на войне награде.
Об атаке на переправу через Неман он, оказывается, не знал вовсе, и наш рассказ о пылающей под ногами у французов реке произвёл на старого вояку должное впечатление. Про огненную надпись, приглашающую французов и иже с ними в ад, тоже узнал с удовольствием.
Рассказывал в основном я, но Сергей Васильевич больше смотрел на белый крестик, что находился на груди сына. И явно находился в самом, что ни на есть восторженном настроении узнав, что получена данная награда за дело. То есть стать георгиевским кавалером столь юный офицер без особых на то причин в принципе не мог, но отцу было крайне приятно убедиться в этом исходя из знаний подробностей его подвигов.
Отставной подполковник живо интересовался подробностями дела у Понемуни и соизволил несколько раз одобрительно посмотреть и на меня. Потом последовали мой рассказ о подрыве мостов со снайперскими засадами, и аналогичный Алексея.
Дошло время поведать о сражении под Осторвно. О 'минных полях' Соков-старший выслушал без особого удовольствия, но узнав, что это получило благоволение Остермана-Толстого, несколько смягчился:
