- Буду рад, если вы представите меня своему командиру.
- Думаю, что не далее, чем сегодня вечером или завтра утром. Если, конечно, французы не помешают... Простите, - теперь тему разговора поменял уже поручик, - меня терзает любопытство: у вас такой странный отряд.
- По составу?
- Ну да. Пионеры, егеря, казак-инородец и ополченец с луком к тому же. И все верхами. Никогда не встречал такого сочетания солдат.
- Вероятно, раньше такого и не было. Это моя идея. Мне и поручили её реализовать. Основа - всё-таки минёры. Мы, как я успел уже сообщить, направлялись для уничтожения моста...
- А почему бы не уничтожить его сразу, после переправы нашей армии? - перебил меня гусар.
Вообще-то это непорядок - перебивать старших в чине, но я не стал одёргивать молодого человека.
- Хотелось взорвать не только мост, но и тех, кто по нему следует. Не удалось, к сожалению - боятся уже французы мостов...
Так вот - остальные, это прикрытие моей четвёрки подрывников, егеря - дальнее, а лучники - когда нужно выстрелить бесшумно и не обнаружить себя. Смею вас уверить, все они великолепные стрелки. Проверено на деле. Не сочтите меня хвастуном, но за два дня наш отряд уничтожил около трёх десятков вражеских солдат.
- Из засад? - в голосе Мокроусова чувствовалось лёгкое пренебрежение.
- Из засад. А вы как хотели? - я уже привык к такому отношению 'трям-брям вояк'. Что поделаешь - время такое. - Борис Алексеевич, поймите: перед нами не турки. Нам противостоит полководец покоривший всю Европу... И у него под началом лучшая из всех армий, когда либо существовавших в истории. Кроме нашей, конечно.
- Но мы били его войска!
Опять перебивает. Терпеть этого не могу, но, в очередной раз придётся сдержаться.
- Бил батюшка Александр Васильевич, причём даже ему в поле не противостояли силы, имеющие двойное - тройное превосходство, не так ли? И воевал Суворов не на своей земле, а командуя экспедицией. Сейчас мы должны действовать булавочными уколами: терзать войска Бонапарта, наносить им мелкий, но постоянный урон, заставлять бояться каждого куста, понимаете? А когда соберём достаточно сил, когда подойдут подкрепления с Дона и других южных областей, когда Тормасов и Чичагов совершенно растерзают австрийцев, саксонцев и иже с ними - вот тогда и можно будет навязать французам решительное сражение.
- Всё равно, - засомневался гусар, - как-то это...
- Неблагородно?
- Я не это хотел сказать, но... - опять замялся ахтырец.
