Странная вещь случилась со мной ночью после разговора с доктором Элджином. Проснувшись среди ночи, я обнаружила, что стою рядом с кроватью. Я не отдавала отчета в том, что со мной произошло. Помнила, что видела необычный сон, но что именно, забыла. В голове крутилась одна навязчивая мысль: все мы постареем, ухаживая за тетей Шарлоттой, — Элен, миссис Мортон, Шантель и я. Все, что осталось в памяти от сна, были слова, явственно звучавшие в мозгу: «еще много лет…» Я не представляла, как встала с постели. То мне казалось, что смутно помнила, но в следующую минуту была уверена, что это произошло безотчетно.
Странное, наводящее страх ощущение.
Я подошла к двери комнаты, прислушалась к звукам дома. Может, меня что-то подняло? До слуха доносился лишь тихий шелест ветра в ветках деревьев да нечаянный скрип половиц. Потом я услышала тиканье часов со всех концов дома.
Что же случилось? Скорей всего, ничего особенного, просто меня растревожил сон.
Шли недели. Зима выдалась суровая: в дом проникал холодный восточный ветер и, как выражалась тетя Шарлотта, «студил кости», отчего всякое движение причиняло ей боль. Теперь она была обречена на неподвижность. Уродливо распухшие ноги больше не держали тело. Она полностью зависела от Шантели и миссис Мортон.
Разъезжая по распродажам, я на целые дни пропадала из Дома Королевы, хоть и не ночевала в гостиницах. Женщине не так просто передвигаться в одиночку. К тому ж я вынуждена была по возможности ограничивать отлучки, затруднявшие ведение дел, потому что в мое отсутствие некому было заниматься с покупателями.
Я заподозрила, что в последнее время тетя Шарлотта делала безрассудные покупки. Китайские вазы так и не были проданы. Ее часто подводила эрудиция: она покупала вещи, основываясь на их редкости, а не на спросе, что пристало коллекционеру, но не торговцу, занятому покупкой и продажей.
Всю долгую трудную зиму я пунктуально вела дневник. Так же поступала и Шантель. Так я узнавала обо всем, что происходило в доме, вплоть до незначительных мелочей, в легком, беззаботном изложении Шантели. В свою очередь, я в тяжелом, основательном стиле повествовала о поездках на аукционы и о своих покупателях.
Вдруг однажды утром, проснувшись и обнаружив морозные узоры на стеклах окон, я узнала, что умерла тетя Шарлотта.
В тот день Шантель, как всегда, в семь утра спустилась за чашкой чаю. Неожиданно она ворвалась в мою комнату. Никогда не забуду ее вид: огромные зеленые глаза, необычайно бледное лицо. На плечи спадали тициановские кудри.
