но это не мешало ему проводить собственные тенденции и взгляды на события. В качестве примера такой тенденциозности можно указать на его стремление придать даже явно насильственным действиям Венеции некоторое подобие законности. Дело первой попытки захвата Далматинского побережья республикой св. Марка Дандоло стремится изобразить как реализацию никогда не существовавшего хрисовула императоров Константина и Василия. Позднее, когда Венеции приходилось защищать свою добычу от венгерских посягательств, Дандоло неизменно подчеркивает незаконность притязаний венгерских королей и «правомерность» венецианской политики. У Дандоло нельзя найти потрясающих сцен разгрома побежденных Венецией городов, их нет даже в его рассказе о взятии крестоносцами Константинополя, но зато он не преминул высказать по этому поводу морализующее замечание: «Ныне, по почину господню, и злодейское преступление Мануила по отношению к венецианцам получило достойное возмездие».
[29]В так называемом Амбросианском кодексе хроники Дандоло имеются приписки, которые нередко использовались историками Венеции как заслуживающий доверие источник. В настоящее время установлено, что эти приписки сделаны в XVIII в. рукой Маркантонио Микаели с источника довольно позднего происхождения и, следовательно, не имеют большого значения.[30] Для нашей темы это обстоятельство не лишено интереса, так как эти приписки искажают подлинный характер первоначального влияния Венеции в далматинских городах.
Хроника А. Дандоло охватывает события венецианской истории по 1280 г. Из этого следует, что в ней нет описания фактов, современных автору, как это обычно наблюдается в трудах его предшественников; тем не менее эта хроника пользуется большим и заслуженным вниманием, и прежде всего, потому, что она покоится на обработке, не всегда правда безупречной, большого числа разнообразных материалов.[31] Хроника является одним из наиболее важных источников повествовательного характера и при написании нашей работы.
В своем труде между прочими своими источниками А. Дандоло указывает сочинение своего старшего современника Пьетро Кало[32], которое в отрывках воспроизведено было Рианом. В этом своем виде произведение Пьетро Кало имеет значение для характеристики «благочестивых» краж, мошенничеств и ограблений для славы венецианских нобилей и венецианских церквей.
В обзоре важнейших венецианских повествовательных источников заслуживает упоминания также труд Марино Санудо Торселло под несколько необычным заглавием «Книга тайн св. креста».
