— Призрак меня одурачил, — сказал он с неловким, обиженным смешком, — но теперь, сдается мне, настала моя очередь! Однако, прежде чем мы отправимся в Музей и осмотрим место происшествия, прошу вас, позвольте мне узнать, что вы все-таки думаете о происходящем. Вы были правы, когда говорили, что нам угрожает серьезная опасность. От себя могу лишь сказать, что почувствовал, как на меня что-то набросилось, и больше я ничего не помню. Боюсь, если бы этого не случилось, я не стал бы во второй раз спрашивать, каковы ваши соображения о том, что творится в доме, — добавил он с угрюмой откровенностью.
— Главных улик две, — ответил Лоу. — Обрывок желтоватого бинта, который я только что подобрал с пола в коридоре, и метка у вас на шее.
— Что вы сказали? — Своффам поспешно поднялся и принялся рассматривать свою шею в зеркальце на каминной полке.
— Свяжите вместе эти два факта, и, полагаю, вы сами сможете додумать все остальное, — сказал Лоу.
— Прошу вас, изложите вашу теорию полностью, — коротко попросил Своффам.
— Хорошо, — добродушно ответил Лоу, сочтя, что в сложившихся обстоятельствах досада Своффама вполне естественна. — Высокая тощая фигура, которая показалась профессору безрукой, при следующем появлении видоизменилась. Ведь мисс Ван дер Воорт видит уже руку в бинтах и темные пальцы с блестящими — что, разумеется, означает позолоченными — ногтями. Особый стук при ходьбе соответствует этим деталям, ведь мы знаем, что сандалии, сделанные из кожаных полосок, нередко соседствуют с позолоченными ногтями и повязками. Старые высохшие подошвы естественным образом стучат на натертом полу.
— Браво, мистер Лоу! Итак, вы хотите сказать, что в нашем доме обитает мумия!
— Такова моя мысль, и все, что я вижу, лишь подкрепляет мое мнение.
— Воздаю вам должное — вы уже излагали эту теорию минувшим вечером, причем до того, как сами что-то увидели. Вы поняли, что отец прислал домой мумию, и далее заключили, что я открыл ящик?
— Да. Мне кажется, вы сняли почти все — или скорее все — внешние покровы, оставив, таким образом, конечности мумии свободными, в одних только внутренних повязках, которыми оборачивают каждую конечность в отдельности. Думаю, эту мумию бальзамировали фиванским методом, при помощи ароматических специй, от которых кожа приобретает оливковый цвет и становится сухой и гибкой, словно дубленая шкура, черты лица остаются узнаваемыми, а волосы, зубы и брови сохраняются идеально.[6]
