— Тринадцать лет.
— A-а, ну да, вы правы. Тринадцать лет именно в этом здании. Но знаете ли вы, как давно я… здесь? В глобальном смысле.
— Я не совсем уверен, что я…
— Тысяча двести шестьдесят семь лет. Но мои взаимоотношения со временем не вполне линейные.
— Простите, не понял?
— Это вы простите, что на меня не произвели впечатления ваши пятилетние планы. Вы также должны извинить меня за то, что я не брал на себя труд близкого знакомства с вами, не стоял рядом с вами у кулера и не расспрашивал о вашей жизни, о ваших интересах и успехах любимой футбольной команды. Вы стали бы знакомиться с дрозофилой? Остановились бы, чтобы обменяться любезностями с порхающим осенним листом или скатывающейся по окну дождевой каплей?
Я чувствовал, что у меня уходит почва из-под ног.
— Я понятия не имею…
— Хотите, я сообщу вам источник того докучливого факта из своей последней главы? Я насчет «замков червей». Мистер Кларк, я там был. В Ченселлорсвиле. В тысяча восемьсот шестьдесят третьем году. Я слышал это из первых уст. Я пытался сообщить вам: я сам являюсь источником.
Он потянулся к книжной полке и снял с нее одну из первых книг серии. «Мобилизация личного состава». Он открыл ее на разделе с фотографиями, с которых смотрели исполненные решимости юные лица новобранцев.
— Вот я, в третьем ряду. Второй коннектикутский полк легкой артиллерии. Никто не мог понять, почему я настаивал на включении в книгу именно этой фотографии. Это просто моя маленькая шутка. А еще говорят, что у меня нет чувства юмора.
Я всмотрелся в лицо, на которое он указывал. Изображение было мутным и неотчетливым.
— Мистер Палгрейв… Таддеуш… Я вообще ничего не понял. Вы хотите сказать, что являетесь неким сверхъестественным существом? Вы это пытаетесь мне сообщить? — Я вспомнил о Кейт и ее голых мексиканских черепах и стригоях. — Вы, может, вампир или что-нибудь в этом роде?
Он поджал губы и покачал головой, явно разочарованный узостью моего мышления.
— Не вампир, не оборотень и не зомби. У нас нет с этой публикой ничего общего, хотя мы ничего против них не имеем. Более того, иногда они бывают чрезвычайно полезны. Но мы не пьем кровь и не воем на луну. Ничего столь колоритного. Мы всего лишь наблюдаем. Мы — исследователи вроде вас. Когда все это исчезнет, должны остаться хоть какие-то данные.
Я до сих пор не расстался с надеждой, что все это — замысловатый розыгрыш.
— Вы… Вы — исследователь, — невыразительно произнес я. — Исследователь, который живет много сотен лет. И из всех мест в мире, куда вы могли бы отправиться… завораживающих и
