“У меня появилась еще одна кандидатура,” - писал отец, - “но нужно дождаться подходящего момента. Тем временем я хочу, чтоб вы с Копано отправились в Лондон, чтоб поставить в известность девушек. План вашего маршрута прилагается.”
Просто супер! Я увижу близняшек! Распечатав план поездки, я удалила сообщение. Патти крепко обняла меня со спины, а я улыбалась, как идиотка.
Неделю спустя я, пропуская школьные занятия (была середина октября), летела в Лондон. Джею и Веронике я отправила туманное сообщение, в котором написала, что буду отсутствовать несколько дней, занимаясь кое-какими делами отца. Можно было бы рассказать им где я была по возвращению, но упоминать имя Марны в присутствии этих двух вряд ли оказалось бы хорошей идеей.
Коуп прилетел из Бостона и встретил меня прямо в аэропорту перед посадкой на наш рейс в Атланту. Я едва могла сдержать волнение, когда мы садились в самолет, и Коуп, похоже, тоже был взбудоражен. Наша прошлая поездка была наполнена стрессом, но эта обещала быть куда более приятной.
Я была рада возможности сидеть рядом с Коупом в течение полета, поскольку во время нашего Сирийского вояжа мы находились в разных частях самолета.
Будучи прилежными учениками, после взлета мы оба достали домашние задания. Я повернулась к Koупу и обнаружила, что он наблюдает за мной, тяжелая книга открыта на его коленях. Каждый раз было немного пугающим обнаруживать его серьезный взгляд на себе. И он, должно быть почувствовав мое удивление, застенчиво улыбнулся и вновь сосредоточился на книге.
Через несколько часов мне потребовался перерыв от математических задач и историчесих фактов. Я положила учебники на свободное место между нами. Копано тоже закрыл книгу и положил ее рядом с моими.
Я прочитала название его учебника: “Вопросы Популяции и Развития. Биологические Исследования Общественного Здоровья”. Он потер глаза, прижав к ним ладони. Хотелось бы мне, чтоб он уютней чувствовал себя рядом со мной. Раньше он был более открытым, но в последнее время стал слишком осторожным.
- Сколько тебе осталось учиться в колледже? - спросила я его.
- Это мой последний год.
- Ух ты, так быстро.
Он опустил взгляд на свой учебник.
- Я выпускаюсь на два семестра раньше - брал уроки каждое лето.
Я улыбнулась, слыша, как он растягивает слова. Его акцент был приятен: он сочетал в себе звуки королевского английского и английского Ямайки, но при этом обладал собственной мелодичностью. Я таращилась на него с жадным любопытством. Поймав мой взгляд, он начал рассматривать свои ладони.
