Я должна быть сильной.
- Не веди себя так, будто чувствуешь ко мне только похоть, - сказала я, прижав ладони к его твердой груди и оттолкнув от себя. - Я видела как ты поднялся на саммите.
Его глаза впились в меня снова, пронзая неожиданной злостью, и он двинулся вперед и уперся кулаками в стол по обе стороны от меня, настойсиво лишая меня свободы движения.
- Ты хочешь обсудить ту ночь? Ночь, когда ты чуть не привела себя к собственной смерти? Что ты хочешь от меня услышать, Анна? Ты хотела бы знать, что та чертова ночь была худшей в моей жизни?
Мои глаза начали печь слезы. Все слова, которые я так скрупулезно подбирала, вылетели из моей головы.
- Это не должно быть так…
- Анна, не надо. Не делай этого, - и его глазах была мука - боль, которую я никогда не видела прежде, за которой последовала твердая решительность. - Если ты желаешь закончить то, что мы начали прошлым летом, то я могу отвести тебя в подсобку и покончить с этим раз и навсегда - но это все, что я могу тебе предложить.
Я всхлипнула и, практически задыхаясь от отчаяния, оттолкнула его. На его лице отразилось удовлетворение.
Менеджер магазина двинулся в нашем направлении. Кайден поднял руку, чтобы показать, что мы почти закончили, и мужчина кивнул.
Прежде, чем он мог сказать что-то еще, я произнесла:
- Если тебя это больше не волнует, просто скажи.
- Не имеет значения кого, черт возьми, что-то волнует или не волнует, - выдавил он. - Они никогдане оставят нас в покое. А даже если и оставят, мы с тобой слишком разные.
- Мы не…
- Да.
- Нет, - сказала я. Мой голос стал хриплым. - Я… за прошедшие месяцы… я изменилась.
Его лицо немного смягчилось:
- Ты работала?
Я кивнула и начала сосредоточенно рассматривать свой маникюр, боясь, что он увидит стыд в моих глазах.
- А значит, мы не так сильно отличаемся, как ты думаешь, - сказала я.
- Неужели? - Я услышала в его тоне сухую насмешку. - Уже с кем-то переспала?
Широко распахнув от неожиданности глаза, я поймала мелькнувшую на его губах сексуальную усмешку. Тепло поползло по моей шее.
- Нет, - ответила я.
Его следующие слова были наполнены подначивающей злостью:
- Ты можешь стать семнадцатилетней, изменить свой внешний вид и стать сучкой, но это не значит, что ты внутри ты не осталась той же.
Как он только что назвал меня?
Разволновавшись, я выпалила:
- Я целовалась со множеством парней.
Идиотка. Это была правдой, но все же. Что я пытаюсь доказать? Моя “работа” была ничем в сравнении с той, которую должен был выполнять он или другие.
