После физкультурной разминки пришло время задушевного монолога. Сейчас она выплачется, мы её успокоим, посочувствуем, вспомним чего-нибудь из святоотеческого типа: «бог терпел и нам велел». Потом поможем обессилевшей от криков и слёз женщине подняться, отведём на кухню. А там сработают условные рефлексы: гостя — накормить, рваное — зашить, грязное — помыть… Вдох-выдох, дела-заботы, утро-вечер… жизнь продолжается. Если бы люди умирали после каждой неудачи, то по планете бродили бы мамонты, а не хомосапиенсы.
Я уж начал прикидывать по времени, когда мы перейдём к следующей стадии. Мне бы надо в кузню попасть. Может, глядя на инструменты и заготовки я хоть чего-то пойму про умения этого… Прокуя.
Но тут из поварни появился ещё один персонаж. Здоровый бородатый полуголый мужик с рубахой в руках. Хозяйка, снова и демонстративно разрыдавшись, передала ему бразды ответственности и поводья просвещения. И стало ещё хуже: дядю я опознал — «гейзер юмора морковного цвета». Дядя опознал меня первым — я как-то в голых толстых бородатых мужиках… не очень. Но когда он характерно покраснел и выдохнул:
— Эта… Дык же… Ванька! С Пердуновки!
Тут и до меня дошло. Как тесен мир! А уж этот Елно… Куда не повернись — знакомое лицо. Или — морда. Говорят, что между двумя любыми людьми на Земле — цепочка всего из пяти рукопожатий. А у меня тут — из одного. «Мордопожатия». Причём с его стороны, может, и будет рука. А вот пожимать он будет мою лысую головушку. И будет это уже не рукопожатие, а чистой воды смертоубийство.
Дядя рыком зарычал, ручками замахал, ножками побежал… А под ножки не посмотрел. Наступил на хозяйку… Мда… Какие же они тут громкие… И — летучие. Сегодня у «бычьего гейзера» большой праздник — лётный день. А «мягкую посадку» совершать лучше в рубахе, а не на голое брюхо. Ободрался, поди, бедненький. Площадь поражения… Ну, весь торец фейса — точно.
Дядя проехался по травке прямо к моим ногам. Не могу пропустить! Оно ж само приехало! Щёлкнул его легонько дрючком по лбу. Челюсти закрылись с хорошо слышным щелчком. Потом раскрылись с хорошо слышным матом. Пойду-ка я отсюда. Пока не началось.
Я уже как-то привык таскать на плече этого Прокуя. Так что, автоматически подхватив болящего, устремился к воротам. Для Прокуя бурная реакция «бычьего гейзера» на моё появление была полной неожиданностью. Совершенно растерявшийся от происходящего и оглушённый от произносимого, он послушно поддался моим транспортировочным инстинктам. Только за воротами начал извиваться, отбиваться и выдавать риторические вопросы. Типа:
