Основная форма отплаты в «Святой Руси» — повремёнка, подёнщики. Вроде бы — чего проще? Рабочий день — почти как у вампиров: от заката до рассвета. В смысле — наоборот. А как быть зимой? Когда день короткий? А при работе в помещении? Мне там шинделей моих понаделать надо будет… От звонка до звонка? А кто звонить будет? А как с работой по выходным? А по двунадесятым праздникам? Для обжига кирпича надо бы организовывать непрерывное производство. А как здесь? Как у евреев: суббота — священный день? И для обязательных работ, типа ухода за скотиной или топки печей зимой, нужно нанимать прислугу из православных. А мне кого нанимать?
Суды здешние производственных конфликтов не рассматривают — в «Русской правде» эта тема не прописана. Поэтому всякий трудовой спор, возникший хоть бы и не по злобе, а просто по взаимному непониманию, быстро переходит от «рядиться» к стадии второй: «биться». С мордобоем и поджогами. Потом стадия третья: с уголовщиной — «пожальте в суд». «Пока трупа нет — говорить не о чём». Законодатели…
У Тургенева в «Убежище Монрепо» есть такой пассаж:
«Помнится, у Бажанова говорится, что двое рабочих, при двух исправных плугах, легко могут вспахать в день казённую десятину. Но ежели они не вспашут — как с этим быть? Доказывать ли, с Бажановым в руках, что священный долг каждого рабочего — вспахать не менее полудесятины? — но они ответят на это: „Итак не гуляли“. Броситься ли на тунеядца с распростёртыми дланями и скверным словом на устах? — но он, как человек, сознающий себя героем вольного труда, пожалуй, сам даст сдачи».
Много раз в жизни приходилось слышать фразы типа: «если бы мне платили вдвое больше, то я бы тогда работал. А так — день прошёл и ладно». Ерунда. Вот сидит человек, получает гроши. И тут ему говорят: платим вдесятеро. Но нужно не сидеть, а бегать. Согласен? — Он-то сам, может, сдуру, и согласится. Но восемь часов непрерывного бега после года, например, отсиживания — смерть ещё до обеда.
Другой пример. Человек привык воровать. «Поднимем им зарплату, и они перестанут». Не перестанут. Как не переставали воровать продукты советские эмигранты в Нью-Йорке, устроившись на место повара в каком-нибудь тамошнем ресторане. Как требуют «откатов» менеджеры частных фирм в Демократической России. Не в государственных — в частных, будучи их совладельцами. Как всё шире распространяется коррупция, государственное вымогательство российских чиновников, не глядя на повышение зарплат. Как не перестают тунеядничать двое «тургеневских» работников. Они же не повышения оплаты требуют! «Итак не гуляли»… Вот же, не крепостные — «герои вольного труда». Но работать вольно, по добровольному договору — не хотят. А при давлении — «пожалуй, сам даст сдачи».
