Она позволила ему повесить плащ на вешалку и стянула перчатки. Он взял их и положил на скамью под вешалкой, после чего отошел и вопросительно уставился на Серену.
— Ты снимешь шляпу? Мне бы хотелось, чтобы ты немного задержалась.
— Зачем? Зачем тебе нужно было видеть меня? — нахмурилась она.
Он протянул руку и легонько прижал палец к ее губам.
— Давай на этот раз оставим враждебный тон. Я не собираюсь снова ссориться с тобой.
Она глубоко вздохнула, остро ощущая тепло его пальца. И неожиданно ей пришла в голову абсурдная мысль втянуть его палец в рот, поласкать языком, прикусить, как она часто делала раньше, но тут она перехватила его хитроватый взгляд и поняла, что он подумал именно о том же.
Серена отвела голову и развязала ленты шляпы.
Себастьян взял ее, положил рядом с перчатками и, сжав руки Серены, склонил голову набок. Глаза его блеснули.
— Спасибо, что пришла.
— Ничего не могла с собой поделать, — бросила она, слегка пожав плечами. — Так объяви наконец, зачем хотел меня видеть.
Он сжал ее руку, и время куда-то подевалось. Они снова вернулись на три года назад, и Серена почувствовала, что соскальзывает в странный транс. Больше она не хотела ничего, хотя здравый смысл вопил, что это безумие, которое ни к чему хорошему не приведет. Все это они уже проходили.
— Подойди к огню, у тебя руки замерзли.
Он обнял ее за плечи и привел в теплую светлую гостиную.
— Здесь нам будет удобнее.
Серена огляделась, пытаясь обрести душевное равновесие. Она впервые была в этом доме. В прошлом они снимали маленькую комнату в гостинице на Кинг-стрит. Гостиная была безупречно чиста, но здесь явно жили холостяки. Никаких вышитых подушек, шторы немного коротки, ни одного цветка, сухого или живого, ни одной женской безделушки, никаких украшений. Зато пахло кожей и немного потом, в сочетании с запахами свечного воска и горящего дерева. Ничего неприятного, но так, вероятно, пахло в мужском клубе.
— Где твой брат? Я думала, ты живешь вместе с ним.
Ее голос звучал на удивление спокойно, даже деловито.
— О, Перри часто не бывает дома, — так же беспечно ответил он. — У него свой круг друзей. Странные это люди — ученые и философы, поэты и журналисты, пишущие памфлеты для просвещения невежд.
Он с легкой самоуничижительной улыбкой покачал головой.
— Уверен, что Перри решительно относит меня к последней категории.
— Я встречалась с ним несколько раз. Вы невероятно похожи, иногда я вас даже путала.
Себастьян усмехнулся.
