Марианна не могла отменить распоряжение дочери в присутствии слуги, только плотно сжала губы и снова принялась за вышивание.
Через несколько минут в гостиную ворвался мистер Саттон.
— Что случилось, дорогая доченька? Что тебе нужно от твоего старого отца? О, да это Джонас Веджвуд! Добро пожаловать, молодой человек! — Он сердечно потряс руку Джонасу. — Как идут у вас дела? Рассказывайте все. Я буквально изголодался по доброй деловой беседе.
Он так пожирал глазами молодого человека, словно хотел унести его в библиотеку, чтобы обсудить финансовые проблемы, которые так его интересовали.
— Нет, папа! — воскликнула Абигайль вскакивая. — Ты не можешь увести мистера Веджвуда, пока не узнаешь о его приглашении. Он пригласил меня и маму в театр. Я так давно мечтала там побывать и умираю от желания пойти, но мама говорит, что ты должен дать позволение.
— Ах вот как?
Уильям глянул на жену и без труда понял ситуацию. Марианна ожидала, что он запретит поездку в театр, хотя Уильям в толк не мог взять почему. Обычно, если речь шла о дочери, он во всем подчинялся желаниям жены, твердя себе, что женщины лучше мужчин разбираются в подобных вещах, но Абигайль так умоляюще смотрела на него, сжимая загрубевшую ладонь своей маленькой ручкой, а кроме того, молодой Джонас Веджвуд ему нравился. Уильям много лет знал его дядю и всю семью.
— Не вижу ничего дурного, — объявил он. — Тебе полезно побывать в театре, кошечка, познакомиться с городской жизнью. Не так ли, любовь моя?
Он льстиво улыбнулся жене, но та лишь поджала губы.
— Если вы одобряете, сэр, мне остается молчать, — процедила она, яростно тыча иглой в канву, словно это была рука ее несчастного мужа.
— Ну, теперь, когда все улажено, я должен увести Джонаса в библиотеку. Выпьем по кружечке эля и потолкуем о состоянии рынков. Идемте же, друг мой. Попрощайтесь с дамами. Не сомневаюсь: вы еще не раз увидитесь с ними.
Схватив за руку, он потащил молодого человека за собой. Джонас едва успел поклониться дамам.
— О, мама, что мне надеть? — тараторила Абигайль, подскакивая от возбуждения. — Немедленно пойду и выберу. Бекки мне поможет. Как, по-твоему, синий бархат с верхней юбкой из небесно-голубого газа пойдет мне? В точности цвета моих глаз — так сказала модистка. И еще голубая соломенная шляпка с газовой вуалью… а может… желтый муслин… или он слишком легок для вечера?
— Перестань трещать, дитя мое, — вздохнула Марианна, пытаясь умерить восторг дочери. — Это всего лишь посещение театра. Никто тебя не увидит, ты не вращаешься в обществе.
