— Совершенно верно, мэм. Я передам отчиму. Уверена, он будет счастлив помочь, — без особенного энтузиазма промямлила девушка.
— Для нас визит генерала Хейуорда — большая честь, — заметила Марианна, дернув за ленту сонетки.
— О, если бы вы только знали! — едва не воскликнула Серена, хорошо усвоившая: для того чтобы водить за нос отчима, требовалась хитрость.
Она изобразила любезную улыбку и протянула руку:
— Абигайль, я оставлю карточку у вашего дворецкого. Навестите меня. Мы поболтаем, и вы расскажете о том молодом человеке на корабле.
Абигайль вспыхнула, а Марианна резко бросила:
— Молодой мистер Веджвуд сейчас не в Лондоне. Уверена, что он вернулся в Сток-он-Трент.
В Брюсселе Серена много слышала о прелестях «гончарных городов», а особенно о Сток-он-Тренте. А вот Абигайль считала, что ее родной город куда красивее европейских столиц.
Серена снова улыбнулась и последовала за дворецким, появившимся из передней, где терпеливо ждала горничная девушки. Свежий воздух был приятным облегчением после удушливой жары гостиной, и Серена глубоко вздохнула в надежде, что это прояснит голову и избавит от мучительных мыслей о прошлом.
Серена и ее горничная пошли пешком. Когда они свернули на Беркли-сквер, от ограды сада наперерез шагнул Себастьян.
— Леди Серена. — Он низко поклонился. — Нельзя ли мне вас проводить?
— Как видите, у меня уже есть эскорт.
Она показала на горничную, идущую следом.
Себастьян прищурился.
— Тем не менее я с радостью вас провожу.
— Но мне это не доставит радости.
Несмотря на холодность тона, сердце ее снова бешено колотилось. Нужно держать его на расстоянии, поддерживать иллюзию равнодушия к нему. Ничего не изменилось. Кроме Себастьяна. Юношеская мягкость, доверчивый идеализм теперь исчезли, и Серена чувствовала, что от него уже так легко не отделаться. Серене не следовало бы встревожиться, но она почему-то разволновалась. Правда, сразу же взяла себя в руки.
Его лицо ожесточилось, но он сказал едва слышным шепотом:
— Бросьте, Серена, эти препирательства; вы не хуже меня знаете, что мы должны выяснить отношения. Невозможно жить на одном участке в четыре квадратные мили и никогда не сталкиваться друг с другом. Это нереально, и я не готов жить в постоянном ожидании новой встречи. При одной мысли о том, что мы снова должны соблюдать эти пустые светские условности, меня в дрожь бросает!
Он, разумеется, прав. Нужно прояснить ситуацию, чтобы потом встречаться как добрые знакомые.
