Она достойна самого лучшего. И поэтому ее послали в школу для молодых леди, очень далеко, в Кент, где она безумно тосковала по дому. Зато ее речь лишилась стаффордширского выговора, и девушку заставляли ходить с книгой на голове, пока ее спина не стала идеально прямой, а позы — грациозными. Несколько недель на континенте должны были завершить ее образование и подготовить к лондонскому дебюту.
Иногда Марианна позволяла себе помечтать о том, как дочь представят его величеству, если, конечно, они попадут в те круги, где можно найти патронессу, которая стала бы покровительницей Абигайль. Если такое чудо случится, девушку могут принять и в «Олмаке». Мечта вряд ли исполнится, но ведь в лондонском обществе вращались не только «верхние десять тысяч». Кроме них, в столице проживало достаточно джентльменов — небогатых аристократов, готовых обменять имя и происхождение на приданое, которое дадут за дочерью Уильяма Саттона.
Генерал Джордж Хейуорд, чья усопшая жена была вдовой некоего неизвестного шотландского графа, мог считаться слишком старым для Абигайль, но отзывы о нем были безупречными. Он прекрасно ладил с Уильямом, которого представил военным, толпившимся в салонах и клубах Брюсселя, а его падчерица леди Серена стала идеальным примером и наставницей для Абигайль. Марианна постаралась выбросить из головы сомнения касательно возраста генерала и сосредоточилась на восхитительных перспективах для дочери. Сделав удачную партию, она по праву войдет в высшие круги общества, о которых сама Марианна могла только мечтать.
— Надеюсь, генерал Хейуорд не потерял карточки, которую дал отец, — выразила вслух Марианна мысли, которые тревожили дочь.
— Он не сказал, когда они вернутся в Лондон, мама.
— Ты права. Но прошло уже три недели, — расстроено пробормотала Марианна, принимаясь барабанить пальцами по колену, прикрытому теплой шерстяной шалью.
— Возможно, генералу не пристало появляться на Брутон-стрит, — высказалась наконец Абигайль, пытаясь говорить непринужденно, словно шутя.
— Вздор, дорогая. Твой отец поговорил со знающим человеком. Это очень фешенебельный адрес. И ты должна согласиться, что дом весьма красив и хорошо меблирован.
Абигайль кивнула. Что верно, то верно, но она сомневалась в том, что отец разбирается в тонкостях светской жизни. Она горячо любила отца, но после кентской школы была вынуждена признать, что его манеры оставляют желать лучшего, а добродушный юмор здесь считается грубым и неподходящим для изысканного общества. Вполне возможно, что те, на чье мнение он полагался, вряд ли принадлежат к сливкам общества.
