Потому-то девушка и перевела весь гнев ведьмы на себя, швырнув кинжал в сидевшую под мороком кикимору, чтоб попытаться заинтересовать Зоралду, прежде чем она отдаст последний приказ. И как следствие — как можно дольше протянуть время, так как, едва оценив безвыходность положения, успела, пользуясь спрятанными по плащом руками и близостью пирамидки, лежавшей рядом в мешке, незаметно достать и отправить тревожный пенальчик. Самый важный и самый дорогой из всех, которые она носила с собой. В него не нужно было вкладывать письмо, он сам по себе был письмом, говорящим о том, что тихоня больше не видит ни одного из десятков обычно доступных ей способов повернуть обстоятельства себе на пользу.
— Ну это долго думать не нужно, — кротко ответила Эста, помолчав всего лишь пару секунд, чтоб не злить и без того взбешенную крушением своих планов ведьму, — я очень многое умею. И готовить и шить, и вязать шелковые кружева.
— А еще метать дротики, — в тон ей едко поддакнула Зоралда, — так зачем ты, раз такая умелая и чуткая, убила мою кикимору?
— С детства их ненавижу, — печально вздохнула тихоня, — и с тех пор сразу узнаю по их причмокиванию.
— То есть ты хочешь сказать, что пыталась убить не меня, — с недоверчивым смешком протянула бывшая герцогиня, — хитра.
— Тебя я могла бы убить и сейчас, — усмехнулась в ответ тихоня, отмечая про себя необычайную молчаливость всех присутствующих и какой-то странный запах, исходящий от морока, — потому что точно знаю, где ты стоишь. За спиной у Кэнка. А вот та, кого все видят — это очередной отвод глаз.
Она специально назвала морок отводом глаз, зная, что это разные по силе и степени умения чары, и точно попала в цель.
— Это морок, девочка, но поскольку в тебе нет ни капли ведьминского дара, такая ошибка простительна. А вот того, что ты испортила уже не одну мою ловушку, я тебе простить не могу. Но просто убивать не буду… никого из вас. Вы выдали врагам мое убежище и теперь будете выкупом… или ключами к моей новой жизни. Кэнк, свяжи всем четверым руки и выводи по одному на улицу, ящики уже ждут. Да прикрой им головы, хоть вон мешками.
Это было самое подлое, что она могла для них изобрести и приготовить, ящики, в каких перевозили на лошадях самых опасных злодеев. Сплетенные из стальных прутиков, и намертво пристегнутые к особым седлам, ящики закрывались сверху крышками и запирались простым штырем, провздетым сверху в несколько петель. Его невозможно было вытащить изнутри и потому обычно преступникам развязывали руки, заперев в этом демоньском приспособлении, чтоб они могли держаться и во время скачки не разбивать себе носы об неудобную клетку. Но Кэнк или не знал о таком способе, или слишком боялся своей настоящей госпожи, только, заперев недавних собеседников, и не подумал развязать им руки.
