— И как долго простоит такая тропа? — заинтересовалась тихоня.
— Ровно один день, — испытующе глянув на нее, веско сообщил Кэнк, — к вечеру она наполнится талой водой, а за ночь замерзнет, сверху, с горных вершин все время стекает холод. А через несколько дней тропа еще и сдвинется, этот язык все время потихоньку сползает вниз, к бурной речке. Ну а ниже переходить очень неудобно, там пришлось бы в конце подниматься к тропе и лошадям такое намного тяжелее.
— А почему бы вам не протянуть к той стороне веревку? — задумчиво рассматривая темнеющую напротив низкую, поросшую кустами и кривыми деревцами гору, предложила тихоня.
— Для кого? — усмехнулся один из бандитов, остановившихся неподалеку и бесстыдно подслушивающих чужой разговор, — для тех, кто пойдет по нашим следам? Нет уж, пусть попробуют, найдут в этих местах песок для тропы.
— Ты думаешь, что без песка тут не пройти? — Заинтересовалась девушка.
— Конечно, — уверенно ухмыльнулся он и подавился своим смешком, увидев, как странная пленница слезает с лошади.
— Эста! — в голосе Кэнка прозвучала настолько знакомая возмущенная интонация, что девушка не смогла не улыбнуться лукаво.
Все-таки хорошо, что она поверила своей интуиции и была с ним предельно откровенна, когда заметила слишком горячий интерес к кольцу Змея.
— Веревку потом можно будет убрать, — кротко и проникновенно сообщила тихоня, — последним пройдет песочник без груза. Зато по ней можно им передавать песок и вообще они смогут привязаться. Думаю, тогда мы переправимся намного быстрее.
— Ты куда-то торопишься? — едко ухмыльнулся адъютант, но в его глазах плеснулась острая тревога.
Вот за неё Эста была благодарна ему намного сильнее, чем если бы получила в подарок диадему с лунными камнями. И если бы могла, обязательно рассказала ему, как долго не сходит по весне в окрестностях северного монастыря слежавшийся снег, как подтаивают вешними днями и к утру замерзают скользким стеклом слежавшиеся кучи снега и притоптанные дорожки. Насколько хорошо нужно уметь по ним ступать и скатываться с пригорков, если не хочешь набить синяков. И как старшие сестры учат младших ходить и по льду и по каменным уступам и по висящему над пропастью бревну, не уставая приговаривать, что там, в большой жизни, никто девочкам тихоням и глупышкам не приготовил копны соломки, чтоб подстелить в каждой ямке.
Хотя сейчас тихоня вполне могла бы спокойно сидеть на коне или на солнечном повороте тропы в ожидании, пока песочники прокладывают путь. Вот только все росло в ее душе беспокойство, металась в поисках выхода интуиция, все чаще повторяя, что время сейчас играет вовсе не за тихоню. Там, куда так упорно и обреченно стремилась госпожа Ниди, ждали их неизвестные, скорее всего, уже знавшие о смене короля и об указе амнистии. И трудно было представить, что этот указ мог им понравиться. Ведь узнав о помиловании, все, кто до времени таился тут, как ее брат в потайных комнатах замка, немедленно захотят вернуться домой. Ну, может за исключением нескольких человек, кому по душе такая жизнь, или просто некуда идти.
