— Давай, давай! — машинально проговорил майор, думая о чем-то своем.
— Разрешите забрать тестя, он не выехал со своими мастерскими, болел… — я еще и сам толком не представлял, как это будет выглядеть. Может, на пароходе…
— Чего ж ты тянул! — возмутился Шестаков. — Торопись!
И я помчался. Мое появление удивило и обрадовало старика. Он все еще лежал в постели — может быть, больной, а скорее всего потому, что показался сам себе одиноким, заброшенным и никому не нужным. Рядом на табуретке стояли какие-то пузырьки с лекарствами.
— Собирайся, отец, — сказал я. — Времени мало…
— Значит, оставляете Одессу? — горестно спросил он.
— Временно, отец, скоро вернемся, — поспешил успокоить его. Но старик недоверчиво покачал головой.
— Раз уж ненадолго, говоришь, то я тут подожду… Куда мне, больному. Только обузой буду. А тебе надо воевать! И крепко бить проклятого захватчика. Спеши, сынок. Благослови тебя бог! Ну, это я так, к слову, по-стариковски… — пробормотал он.
Я крепко прижал его к себе и выбежал за дверь.
Когда четверть часа спустя приехал в полк, группа была полностью подготовлена к дальнему перелету: залито горючее, опробованы моторы. Оставалось сказать Одессе последнее «прощай».
В ожидании сигнала мы напряженно смотрели в небо. Натужно гудели перегруженные машины. Транспортный «вальти», когда-то отремонтированный инженером Юдиным и техником Моисеевым, первым выкатил на старт, в него по лесенке начали входить люди. Комэск Елохин в сторонке прощался с фельдшером Леной Семеновой, она с группой ехала пароходом. Некоторые летчики, не считаясь с перегрузкой, взяли к себе в машины своих техников…
В четырнадцать ноль-ноль в небо взметнулась ракета. Пошел! Мой «ястребок» легко тронулся с места, и вот уже под крыльями поплыли желто-зеленые сады Большого Фонтана, окутанные голубоватой дымкой. Над морем развернулись и стали набирать высоту. Я заметил, как слева и выше стрелой мелькнул «Мессершмитт», за ним другой, третий… Облака скрыли их на секунду, но вот они снова вынырнули, блеснув на солнце крыльями.
Ах, черт побери! Еще вчера я немедленно скомандовал бы: атаковать противника! Но сейчас обстоятельства заставляют меня отступить, проскользнуть незаметно.
«Мессеры» не заметили нас, и мы стали набирать высоту, брать курс на Крым. Нам предстояло преодолеть триста километров над морем. Хватило бы горючего. Встречный ветер уменьшает скорость, двигатель работает с перебоями.
Медленно уплывал под нами город, и я мысленно повторял: «До скорой встречи, Одесса! Мы обязательно вернемся!»
