— Чем все это кончится? — тихо вздыхает Валентина.
— О чем ты? — спрашиваю, хотя и понимаю, что тревожится она не о предстоящих родах. «Что значит жена военного, — думаю я. — Понимает мое состояние…» Пытаюсь отвлечь ее, успокоить. Рассказываю какой-то комический эпизод из наших будней. Валентина вежливо улыбается кончиками губ, но чувствуется, что она напряжена.
Новые испытания устраивают мне родители супруги — Лаврентий Георгиевич и Анастасия Григорьевна. Когда женщины уходят на кухню, мой тесть, старый одесский рабочий, учиняет настоящий допрос.
— Что говорят наши комиссары относительно войны? Почему вчера перелетали куда-то наши самолеты? Почему отменены отпуска? — так и сыплет, не давая опомниться.
«Нас не трогай, мы не тронем, а затронешь — спуску не дадим!» — отвечаю словами песни. И вообще, чего раньше времени печалиться…
— Так-то оно так, — кивает старик в знак согласия. Однако по лицу вижу: не по душе ему мое легкомыслие. Петров работает слесарем железнодорожных мастерских. Человек он простой, бесхитростный, уверток не терпит, в прятки играть не любит. Немного помолчав, Лаврентий Георгиевич сказал:
— Ты смотри, чтоб не вышло так в пословице! «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Песней фашиста не прошибешь. Его надо оружием усмирять…
Мне нужно было уходить, и я стал торопливо прощаться.
В нашем городке еще светились огни, из раскрытых окон доносились звуки музыки. В скверике прогуливались парочки. Возле трамвайной остановки чей-то голос выводил под гитару песню:
Любимый город может спать спокойно…
На рассвете 22 июня внезапно завыла сирена. Звук ее, назойливый и тягучий, то подымался до невозможных высот, то вдруг совсем замирал, чтобы снова, набрав сил, взвиться ввысь.
Вмиг проснулся авиационный городок. Застегивая на ходу куртки, бежали к штабу летчики, инженеры, техники. В открытых окнах квартир появились встревоженные лица. Весь полк — от командира до повара — пришел в движение. Все куда-то мчались, задавали друг другу вопросы, на которые никто толком не мог ответить.
Потребовалось не более шести-семи минут — и полк в сборе. Замкомандира Шестаков выстраивает летчиков, инженер Кобельков — технический персонал. Мы по-прежнему в неведении.
— Леонид Утесов приехал в Одессу, встречать будем, — пробует кто-то шутить. Шутка повисает в воздухе. Командиры эскадрилий Капустин, Асташкин и Рыкачев о чем-то совещаются. К ним подходит Елохин. Моего комэска капитана Жидкова вчера вечером проводили в другую часть.
