Как-то вечером, всего через пятнадцать минут после того, как я закинула Лулу на занятия, Кивон мне позвонила. Она была взволнована и расстроена. “Лулу не хочет играть, — сказала она. — Кажется, будет лучше, если вы её заберёте”. Приехав, я страшно извинялась перед Кивон, бормоча про то, что Лулу устала, поскольку не выспалась. Но выяснилось, что Лулу не просто отказалась играть. Она была груба с Кивон, хамила ей и игнорировала её советы. Я была унижена и дома наказала Лулу.
Но со временем становилось только хуже. Когда бы я ни приезжала за Лулу в школу, её лицо мрачнело. Она поворачивалась ко мне спиной и говорила, что не хочет уезжать. Когда мы, наконец, приезжали к Кивон, Лулу иногда отказывалась выходить из машины. Если мне каким-либо образом удавалось её затолкать в квартиру Кивон — это могло быть за двадцать минут до конца занятия, — Лулу периодически отказывалась играть или намеренно играла плохо, фальшиво и без души. Она также сознательно провоцировала Кивон, постепенно приводя её в бешенство, а затем с издёвкой спрашивала: “Что случилось? Вы в порядке?”
Однажды, кстати, Кивон проговорилась, что её бойфренд Эрон, понаблюдав за уроком, сказал: “Если бы у меня была дочь, я бы никогда не позволил ей так вести себя, быть столь неуважительной”.
Это была пощёчина. Эрон, который всегда обожал Лулу, был чрезвычайно добродушным. Он вырос в одной из самых либеральных и мягких западных семей, где детей никогда не наказывали за школьные прогулы и исполняли практически все их желания.
И все же он критиковал результат моего воспитания, поведение моей дочери, и был прав.
Примерно в то же время Лулу начала мне хамить и откровенно меня не слушаться на глазах у моих родителей. В глазах западников в этом нет ничего особенного, но в нашей семье подобное равнозначно осквернению храма. По сути, это настолько выходило за рамки, что никто не знал, как поступить. Мой отец отвёл меня в сторонку и конфиденциально попросил меня отказаться от скрипки. Моя мама, которая была близка с Лулу (они много переписывались), заявила напрямик: “Тебе нужно перестать быть такой упрямой, Эми. Ты слишком строга с Лулу, просто до крайности. Ты пожалеешь об этом”.
— Почему ты на меня нападаешь? — парировала я. — Ты меня воспитывала именно так.
— Ты не можешь поступать так же, как твой отец и я, — ответила она. — Сейчас все по-другому. Лулу не ты, и она не София. Она совсем другая, и ты не можешь на неё давить.
