Нож он забросил наверх, тот стукнулся о лестницу и перелетел назад, зацепившись за ступень лестницы. Поймав его, моряк обвязал веревкой ножны клинка, застопорив в них сам клинок, тем самым создав еще одну ступеньку. Можно было бы попробовать зацепиться за нижнюю ступеньку как в фильмах, в прыжке, но моряк не хотел этого делать. Во-первых, жизнь — это ни разу не фильм, и даже не похоже. Во-вторых, халтурная работа, постоянный соленый ветер с порта, разъедающий сталь ржавчиной, неустойчивость самого материала стены — все это делало вероятным то, что при ударной нагрузке лестница может сорваться с креплений и упасть тебе же на голову. В морской пехоте инструктор, у которого на голове не было ни единого волоса, который не был бы седым, сказал: «Первое, что вы должны запомнить: забудьте о героизме. Наша служба тяжела, страшна, изматывающа, но в ней нет ничего героического. У нас нет твердой почвы под ногами — и поэтому мы должны продумывать каждый свой шаг. Противник всегда будет численностью больше нас — и потому к черту геройства. Мы просто должны победить».
И потому вместо того, чтобы с диким криком прыгать вверх подобно Тарзану, он осторожно, защитив руки кевларовыми мотоциклетными перчатками, подтянулся и забрался сначала на ту ступеньку, которую он создал для себя сам, а потом уже на ту, которая торчала в трех с лишним метрах над землей. Огляделся, прислушался — ничего, кроме семейного скандала, крещендо которого доносилось через распахнутую форточку. Только после этого он снял искусственную ступеньку и смотал веревку.
Крыша была опасной. Как и во всех старых городах. Во-первых, в Европе принято делать крыши островерхие, под углом, подчас очень большим. Второе — это черепица. Не керамопластик, как в наших холодных краях, а настоящая черепица, довольно толстая, из обожженной глины с добавками, как кирпич, со щелчком встающая на нужное место. И с точно таким же щелчком нужное место покидающая, после чего лететь вниз ровно пять этажей.
Первым делом моряк создал себе точку опоры. Тот же самый нож и петля — только теперь это своего рода страховка, он должен удержаться и без нее. В центре под Новгородом, где учили уличным боям, его учили держаться на поверхности с углом в сорок пять градусов. Опираясь на петлю и прижимаясь всем телом к благословенно теплой, нагретой за день крыше, моряк начал доставать и безошибочно собирать в единое целое детали винтовки. Короткий, кургузый затворный блок с ударно-спусковым механизмом в сборе. Длинный, похожий на ломик ствол, который надо было вкрутить на место, а потом защелкнуть замком. Треугольный приклад, довольно короткий, но ничего не поделаешь. Ночной прицел, стальная сосиска глушителя… и вот в руках вместо уродливого и бесполезного набора деталей — бесшумное и смертоносное оружие…
