И тут морской пехотинец понял, что перед ним незнакомый человек. Да, у него шлем с защитой лица, куртка, оружие — все как надо, но перед ним незнакомый человек. Когда долго служишь или знаешь человека — можешь понять, он это или нет, даже в темноте, по мельчайшим признакам, которые не подделать.
— Ты кто такой? — спросил он.
Человек отступил на шаг и ткнул его пистолетом с глушителем.
— Пошел в вертолет, живо… — сказал он на отличном немецком.
Мелькнула мысль: «Террористы».
— Что?
— Эй, Франц, какого хрена ты там застрял?! — крикнули из вертолета. — Поднимайся, живо!
Морской пехотинец в этот момент начал действовать, рассчитывая на то, что крик из салона вертолета хоть немного отвлечет внимание террориста. Все-таки их очень хорошо учили, это были солдаты профессиональной армии, солдаты нации, которую называют «нация солдат». Но он не ожидал того, что перед ним будет еще лучший профессионал, с превосходящей реакцией. Как только он попытался схватить пистолет, спецназовец дважды нажал на спуск, и немец рухнул на аппарель. Одна из пуль попала в бедренную артерию, а это верная смерть в течение нескольких минут.
— Что там? Что происходит?! — крикнули из салона.
Стоявший у правого пулемета канонир ударил стоящего перед ним гражданского гранатой по голове, как кистенем, после чего выдернул чеку и отбросил гранату от себя, отворачиваясь. Немцы просто не успели понять, что происходит, до того как взорвалась граната. А после того как она взорвалась, они были уже недееспособны, взрыв в ограниченном пространстве вертолетного салона был такой, что у двоих были серьезно повреждены барабанные перепонки и все ослепли.
— Взлетай, быстро! — рявкнул Светляк по-немецки в кабину пилота и бросился к аппарели, на ходу сшибая оглушенных и ослепленных немцев кого ударом кулака, кого ударом ноги.
Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что произошло.
— Взлетаем!
Светляк отсигналил другому вертолету фонариком: «Экстренная ситуация, взлетаем». После чего схватил молодого немца, из которого хлестало как из зарезанной свиньи, и, протащив внутрь, бросил его на пол. Как сильно он ранен — было непонятно, в вертолете есть аптечка, но им можно будет заняться только после взлета. Русские все еще надеялись никого не убить.
Снаружи кричали, морские пехотинцы поняли, что происходит что-то неладное, и бросились к вертолетам.
Капитан Лермонтов — а именно он занимал позиции у аппарели первого вертолета — сделал несколько выстрелов из винтовки, которую позаимствовал у одного из немцев, надеясь остановить их хотя бы на несколько минут и заставить залечь. Но это были немцы, точнее — германские морские пехотинцы, которым было не привыкать к быстрому развертыванию и у которых было лучшее оружие из того, какое может дать солдату технократическая сверхдержава. Кто-то из снайперов или назначенных стрелков поймал цель в красное перекрестье термооптического прицела и выстрелил в ответ. Это только в фильмах перестрелки длятся по пять-семь минут экранного времени, на деле все происходит намного быстрее.
