Первый, кого я встретил на палубе, — не летный командир, не врач, а дозиметрист. Недобрая примета нового времени…
— Чисто, господин адмирал, — объявил он, поводя вокруг меня потрескивающим аппаратом, и принялся за самолет.
Несколько человек стояли вдалеке на палубе. Я заметил, что дежурная четверка усиления, стоящая на палубе в полной боевой: два самолета с ракетами «воздух — воздух» и два — с ПКР[6] — были накрыты тончайшей одноразовой пленкой — укрытием, чтобы не собрать на себе радиоактивные осадки и не потребовать полной дезактивации.
— Господа!
Я подошел к ним. Старший офицер безопасности корабля, старший летный офицер, второй капитан. Негусто.
— С нами бог, господа.
— С нами бог, за нами Россия…
С этими словами мы направились к остову, светившемуся в темноте красными и белыми огнями…
— Островский здесь?
— Так точно, на корабле-с…
Думаю, командир группы безопасности авианосца не слишком-то рад тому, что командование обратило внимание на совсем еще молодого и уже проявившего себя Островского. Но мне на это плевать — надо выдвигать молодых. Если от моего авторитета к концу этого безумного похода что-либо останется — напишу вхождение на золотое оружие. Если эти остолопы не догадаются…
— Что с радиационной обстановкой?
— В пределах нормы. Ветер на норд-вест, господин вице-адмирал.
Это значит, что радиоактивное облако от взрыва сносит в сторону Священной Римской Империи. Бог шельму метит! Хотя негоже радоваться чужой беде, определенно негоже…
У входа в остров радиометрическая группа устроила «предбанник» — развернутый кокон из плотного полиэтилена с распылителем. Входишь — и тебя окутывает мельчайшая взвесь капелек специального вещества, которое как бы связывает радиоактивную пыль. Оно засыхает мгновенно — а после выхода тебя чистят специальным пылесосом со щеткой. После трагедии семнадцатой оперативной эскадры — а там больше трехсот человек подхватили лучевку — дуют на воду, и правильно делают…
Пережив и это надругательство — пошли дальше, направляясь в корму, в сторону офицерской кают-компании и адмиральского салона. Очевидно, там развернут штаб.
Вице-адмирал Бобров, высокий, осанистый, огромной бородой похожий на флотоводцев прошлого, пошел навстречу, чисто по-русски раскинув руки для объятий. Если он и не рад появлению на борту офицера в том же звании, что и у него, то вида не показывает…
— Рад вас видеть… Рад вас видеть, князь.
— Взаимно… Что с нашим пленником?
— Осмотрели врачи. Звери, сущие звери, да-с…
