Король остался доволен осмотром и решил остаться. Он выбрал место рядом с веселыми трепачами, скинул, положил на скамейку плащ и сел так, чтобы лицо его было в тени.
— Нет, Хуан, признайся, что Розита дала тебе по голове ступкой за то, что ты обещал больше, чем делал!
— Конечно, обещал любить ее всю ночь, а вот нет еще и одиннадцати, а ты уже болтаешься по кабакам.
— Уж признайся лучше, что твой ключик не годится к ее скважине!
Гневные крики пострадавшего Хуана потонули в хохоте собутыльников. Король принялся за окорок, с одобрением слушая остряков. Хуан наконец перекричал всех и продолжил свой рассказ:
— Да нет же, если бы не толстуха Пепелина, вы не увидели бы меня до завтра. Я обхаживал Розиту неделю и довел ее до того, что, когда она высовывалась ко мне из окна, на ее грудях можно было крепить флаги, так они торчали. Сегодня Розита сама спустила мне лестницу, и я уже добрался до балкона.
— Ага, наверное, она ждала не тебя, а Рамона, и когда разглядела, то вмазала тебе веером между глаз, ты и свалился.
Король захохотал вместе со всеми, представив гнев какой-то Розиты, увидевшей в своем окне не могучую фигуру и рыжие усы Рамона, а щупленького Хуана.
— Да нет же, говорю я вам, Рамон подбивал к ней клинья, но у него не то обхождение. Он ведь ленив — больше двух дней стоять под окнами не будет.
— А ему и не надо, его сразу пускают, не то что тебя! — икая от смеха, прохрипел сосед Хуана.
— Да, но кто? — взвился тот. — Красотки, у которых калитка всегда открыта! А моя Розита…
— Еще не твоя, — задыхаясь от смеха, выдавил сосед.
— Но будет моей! — уже с яростью в голосе закричал бедняга, сверкая глазами.
— Ладно, ладно, — вмешался третий собутыльник. — Дайте дослушать, а то мы так и не узнаем, почему он примчался сюда весь в дерьме, с шишкой на лбу, но такой довольный. Давай, Хуан, рассказывай!
— Да рассказывать больше и нечего, — погрустнел тот. — Ну, лезу я по лестнице, темень, дождь, она уже и балкон открыла. Но тут пробило десять, и из окон начали выливать на улицу помои. Дуреха Пепелина тоже открывает сверху окно и выбрасывает ведро помоев прямо на меня.
— Теперь понятно, почему ты плащ и шляпу за дверью оставил, а шишка-то откуда, раз она тебя дерьмом облила?
— Да, дерьмо-то было в ведре, а ведро тоже мимо не пролетело.
Взрыв хохота был наградой герою. Король хохотал вместе со всеми так, что на глазах выступили слезы. Каждый раз, когда он смотрел на Хуана с шишкой на лбу, к которой тот прикладывал свой кубок, новая волна смеха захлестывала его так, что, казалось, не вынырнуть. После нескольких попыток ему удалось, вмешавшись в разговор, просипеть в несколько приемов:
