У Гермионы к тому времени было уже двое детей: мальчик, родившийся через девять лет, и девочка, которая родилась в 1937 году, то есть в том же году, в каком родилась Грейс. Дети Гермионы появились на свет на Мальте, где служил Гилберт Лэш, и мафочка не видела их до самого 1939 года, когда в начале войны Гермиона вернулась домой.
Мартина Мадда тоже призвали, и он отправился военным врачом в Шотландию. Мафочка с Грейс поселились у тети Мод в Шропшире, а когда через год начались бомбардировки Лондона, к ним присоединилась и Гермиона. У тети Мод не было достаточно места для двоих ребятишек, поэтому мафочка нашла для Гермионы две комнаты в фермерском доме неподалеку.
— Там не было ничего лишнего, — сказала мафочка, — зато было чисто и красиво, да и из окон открывался чудесный вид на горы. И на дом тети Мод — если Гермиона и я подходили к окнам, то могли видеть друг друга! Мне это очень понравилось, потому что я боялась, как бы Гермиона не захандрила от одиночества. Она никогда не жила в деревне, а ферма Фаулера к тому же стояла немного на отшибе. Там жили милые люди, Добсоны, муж, жена и две красавицы-дочери, но они работали с утра до ночи в поле и в коровнике. Во время войны помощи было ждать неоткуда, правда, потом у них, как у фермеров, появился итальянец-военнопленный, но тогда никого не было. Ну, я сказала Гермионе: если соскучишься и захочешь поболтать, встань у окна, махни красным платочком и не успеешь оглянуться, как мы с Грейс будем у тебя! Звучит, конечно, по-ребячески, но знаешь, дорогая, мы обе как будто снова стали девчонками. Мужья далеко, Гилберт за морем, папуля, правда, наезжал из Шотландии, но не часто, никаких вечеринок, развлечений, только мы и дети. Мы были опять беззаботными! Брали у Добсонов пони и катались в тележке по укромным тропинкам, устраивали пикники, собирали ягоды, грибы, как мы с тетей Мод во времена моего детства. Бедняжка, она стала совсем слабой и не могла гулять с нами, да и с мозгами у нее уже было не все в порядке, но мне кажется, она была довольна, когда дети прибегали к ней показать, что они насобирали, да и я, хотя скучала по папуле, радовалась, что могу быть с ней рядом, когда ей потребовалась моя помощь. Ужасно. Оглядываешься назад и думаешь, сколько всего страшного случалось в то время повсюду, ведь шла война, а мы были беззаботны, как жаворонки! Мы радовались жизни, в общем, нам повезло. Три прекрасных мирных года среди ужасов войны. Места там на редкость красивые, местные жители, сплошь фермеры, были добры к нам, наши дети росли румяными и сильными на свежем воздухе. Когда я вспоминаю Грейс, то всегда вижу, как она бежит ко мне по каштановой аллее, щечки у нее горят от возбуждения, и она кричит: «Посмотри, какие на деревьях
