И тут Глейстер заметил слабое мерцание за спиной Императора.
— Послушайте, — сказал он, пытаясь потянуть время, — может, мы все обсудим? Возможно, мы найдем компромисс?
— Что это ты задумал? — палец Мингуса, лежащий на спусковом крючке пистолета, напрягся. По движению глаз Глейстера он понял: что-то происходит. Мингус повернулся в тот момент, когда за его спиной возник другой Глейстер.
Император выстрелил в материализовавшегося Глейстера, но это не принесло тому никакого вреда. Чарли Глейстер увидел слабое красное сияние вокруг фигуры и тут же понял: это не человек из плоти и крови; опытный наблюдатель сразу бы заметил, что это уплотненное псевдодопплеровское отражение, возникшее вследствие перехода Глейстера из одного времени в другое.
Император стремительно повернулся к Глейстеру, но тот уже успел нажать на кнопку включения.
Главная цепь последовательности Глейстера, временной ряд номер один подуровень первый, закрытая петля малой вероятности 12.
Все летит кувырком, когда вы спешите. Чарли Глейстер с такой силой нажал на кнопку, что вышла из строя цепь ограничителя. Необузданная сила, возникшая в машине времени, превратила первичные цепи в ускорители. Энергия залила все цепи Н-пространственных времен прошлого/настоящего/будущего, затем обнаружила новые выходы и отбросила Глейстера во вселенную маловероятной реальности.
Когда Глейстер пришел в себя, он стоял на гладкой пустынной равнине. Он услышал тихую меланхоличную песню, которая, похоже, исходила от куска известняка, валявшегося около его правой ноги.
— Это ты поешь? — спросил Глейстер.
— Да, приятель, это я пою, — ответил известняк глубоким скорбным голосом. — Я пою блюзы с того времени, как возник этот мир.
— А как давно это случилось? — спросил Глейстер.
— Лет триста назад, насколько я могу об этом судить. Ты можешь мне сказать, где и для какой надобности существует это место?
— Попытаюсь, — ответил Глейстер. — Скорее всего, мы находимся в маловероятной вселенной. Малая и большая вероятности — это термины статистической интуиции относительно нашего опыта и, разумеется, знаний. Пока понятно?
— Не очень, приятель, — откликнулся известняк. — Может, ты переведешь это на обычный английский?
— Ну… В моем случае произошел большой выброс энергии и зашвырнул меня сюда.
— Эге, то же самое, кажется, случилось и со мной, — сказал кусок известняка. — До сих пор никак не могу понять, как я попал сюда из клуба «Вигвам» в Хиросиме, где я играл на саксофоне. У тебя есть какие-нибудь соображения, как нам отсюда смотаться?
