— Ты перечишь мне, Императору, маг!? Ты забыл кто ты, и кто я! Мой сын пошел против церкви и должен быть наказан. На этом все. Свободен! Мне, и будущей Императрице не нужен такой советник. Писарь! Допиши. Назначить, Первым советником — епископа Оттон Берта. Все. Дописал? Дай сюда!
Император выхватил из рук писаря лист с указом и перо. Поставил дату и подпись. Все это время, Галиус Белый молча, стоял и смотрел, а когда указ был подписан, он поклонился и вышел. Я проводил его взглядом, обернулся и поблагодарил Императора, но тот уже ушел на встречу со Спасителем.
* * *
Когда покои Императора покинул последний человек, в темном углу показалась фигура. Она медленно подошла к телу. Возле фигуры появилась темно-красная мгла и через некоторое время она обрела очертания женщины.
— Отличная работа Ламия.
— Для тебя смертный Ашар Ламия.
— Не надо дерзить суккуб, ты забыла кто твой хозяин.
— Да, забыла, никак не могу понять, как такой бездари попал камень с моей сущн… — маг дотронулся до амулета на шее
Тело женщины развеялось с криком. Человек удовлетворенно посмотрел на тело Император и растворился во тьме.
Бывший Первый советникГалиус Белый
Я шел по коридорам замка и думал, как все хорошо шло. Но Патриарх понял к чему все идет и не захотел видеть на троне мага. А Император всегда плясал под дудку Патриарха и даже перед смертью решил выслужиться.
Но ничего, нужно лишь убедить принца начать восстание сейчас. Хотя и убеждать, скорее всего, не придется. Только еще рано, много чего не подготовлено, но нет времени.
Франц оказался хорошим мальчиком, умным и честным, одаренным магом. Он понял, что церковь имеет слишком большую власть в Империи. Она притесняет права магов, тормозит развитие науки, убирает всех, кто ей мешает, провозглашая их еретиками и темными магами. После посещения тюрьмы ордена Карающей Длани Спасителя или инквизиторами, как их называют в народе, после того как он увидел что делают там с людьми, он полностью был на нашей стороне. Но как он поступит сейчас?
Ноги сами привели меня к покоям бывшего кронпринца. Было уже поздно, но дела не будут ждать до завтра. Я постучал.
— Войдите.
Воспользовавшись приглашением, зашел в покои и увидел принца возле окна, он стоял и смотрел на ночную зимнюю столицу. Какая ирония судьбы император умер в последний день зимы, это словно предзнаменования окончания его глупого правления и начало чего-то нового.
— Почему меня не пускают к отцу Галиус, — голос был тихим и слегка дрожал, Франц любил своего отца и искренне скорбел по нему.
