>Так MetaPhone накапливал данные, позволяющие выносить суждение о поведении человека.
То есть — выяснилась, причём не на уровне сплетен и разглашения гостайн, а на прочной методической базе естественных и точных наук, очень интересная вещь. Даже небольшой выборки метаданных и даже на не очень больших вычислительных мощностях, доступных энтузиастам, достаточно для того, чтобы выделить самые интимные стороны жизни человека. Ну, тут, конечно, надо учесть, что на призыв Джонатана Майера и команды MetaPhone прежде всего откликнулась молодёжь (при анализе специально выделялись те, кто обозначен в Facebook молодожёнами).
И уже этот этап проекта позволил поймать на лжи апологетов киберслежки. Она — в предоставляемом технологией обработки метаданных виде — позволяет собирать сведения о любом из нас. Как информация будет использована дальше — не важно: выдающиеся политики прошлого учили обращать внимание не на намерения, а на возможности… Что ж, Майер молод и оптимистичен, на своей страничке он декларирует целями добиться от Обамы коррекции политики в области приватности Сети, обеспечить техническими средствами приватность мобильных устройств…
Мы же запомним факт, что средства сбора и обработки метаданных делают жизнь любого из нас куда более прозрачной, чем это принято считать. Объяснить это легко. Слово Privatus родом из Рима. Но обозначало оно в тамошнем праве лишь частное, противоположное общественному. Частное лицо — тот, кто не солдат и не магистрат… Приватности в нынешнем понимании быть не могло. Нижний класс жил в инсулах буквально на головах друг у друга («На сорок восемь комнаток всего одна уборная» — это и про них…) Классы средние и выше проживали в окружении рабов…
А раба классифицировали как instrumentum vocale… Это значит «говорящее орудие». Говорящее! Сплетничающее с соседскими рабами, а доверенная служанка наушничает за туалетом своей госпоже… Да ещё тамошняя социальная жизнь — отслужил квирит сенаторского сословия «пиджаком»-трибуном в легионе, поселился отдельно — но и тут никакой приватности. Утром к нему приходят клиенты, арендатор да отставной декурион; разделит с ними лепёшку и идёт к патрону-дяде. У того хлебнёт винца, строится по порядку с другими клиентами — и марш с дядей к дядиному патрону, эдилу или консулу…
При таком образе жизни ничего не утаишь: ни как растерялся, попав в германскую засаду, ни с чьей женой встречаешься! Приватность пришла позже, в ХХ веке, когда домашнюю работу начали брать на себя орудия бессловесные, но удобные — стиральные машины-автоматы, пылесосы, СВЧ-печи и индустрия готовых продуктов… Но теперь в instrumentum vocale превращается смирнейший телевизор; им неизбежно является смартфон или мобильник… И самое главное — процесс будет идти и дальше. Его просто надо осознать и жить в соответствии с ним.
