Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 45 (198) | страница 2
Единственный упрек режиссёру — кажется, полнейшее отсутствие оригинальной фантазии, поскольку все виртуальное моделирование и компьютерная графика в «Пене дней» напрямую заимствована из десятков, если не сотен, первоисточников. Здесь вам и «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» (Fear and Loathing in Las Vegas, 1998) Терри Гильяма, и «Бразилия» (Brazil, 1985) того же режиссёра (одного из моих любимцев), и «1984» (Nineteen Eighty-Four, 1984) Майкла Рэдфорда, и «Видок» (Vidocq, 2001) Жана-Кристофа Комара, и так далее до бесконечности.
Впрочем Мишеля Гондри можно понять: откровенно заимствуя технологические клише, выработанные европейским искусством для кинематографического воспроизведения альтернативной реальности, режиссёр «Пены дней» как бы демонстрировал, во-первых, свою включённость в единый культурный контекст, во-вторых, согласие с синонимичностью «альтернативной реальности» антиутопии и тоталитарной модели общества, единственно возможной в будущем.
Самое ценное: Борис Виан ощущал объективную реальность абсолютно в тех же тонах — репрессивное государство и общество, удавливающее и уничтожающее всё индивидуальное, творческое, возвышенное, нематериальное. Тема антагонизма современной западной цивилизации и творчества, на мой взгляд, вообще является ключевой для Бориса Виана.
Причём этот антагонизм достигает кульминации через воспроизведение эволюции отношения творческой личности к миру вещей, l’univers des choses. Эволюция эта начинается с восхищения технологиями (в эпоху Виана: радио, телевидение, граммофонные записи, первые компьютеры и мониторы, чудеса бытовой техники, и в первую очередь кухонные гаджеты, kitchen appliances, над которыми так изрядно поиздевался впоследствии Фрэнк Заппа!), однако затем неизбежно вырождается в тотальное порабощение человека всякими технологическими «штучками» (апофеоз этой темы — в городских легендах о механических куклах-убийцах, тостерах-вампирах, столь популярных в американской культуре начала 90-х годов прошлого века).
Эту убийственную эволюцию Мишель Гондри воспроизвел на экране с потрясающей выразительностью: враждебность мира технологических вещей (подкреплённая яростным тоталитаризмом государственного устройства) во второй половине фильма доведена до эпических масштабов.
Если бы одними компьютерными трюками «Пена дней» и закончилась, удовольствие от фильма было бы неполным. Огромным достоинством экранизации Мишеля Гондри явилось распределение художественной образности книги Виана между чисто техническими решениями и воссозданием специфической атмосферы «Пены дней» на эмоциональном уровне с помощью косвенных приёмов. И вот тут-то талант режиссёра раскрылся по полной программе. К числу этих приёмов можно отнести операторскую работу, идеально подобранную звуковую дорожку и безупречную игру актеров (как ни странно, самая звёздная в кастинге Одри Тоту меня впечатлила гораздо меньше, чем её партнеры в кадре).
