— И бросаешь меня на произвол судьбы? После того как я блуждала с тобой весь день по лабиринтам Тайны о Синтии Брендон. Когда начинается самое интересное, ты задаешь стрекача, Харви, ты не можешь меня бросить! Я просто не верю, что ты на такое способен.
Она вытащила из сумочки платок и стала промокать им глаза, но я холодно ответил.
— Убери платок. Твои слезы притворны. Лучше скажи прямо, чего ты хочешь.
— Ну ладно. Мне никогда до этого не было так интересно. Я хочу лететь с тобой.
— Нет.
— Да.
— Ты знаешь, сколько времени у тебя уйдет на то, чтобы вернуться домой и упаковаться?
— Я готова лететь прямо сейчас. Господи! Час тринадцать. Это все равно что поехать в Бруклин.
— Нет.
Мы препирались минут десять, а затем у нас ушло еще пятнадцать минут на то, чтобы найти такси. В Ла Гардиа мы выкроили время, чтобы съесть по сандвичу, да и в самолете нам кое-что предложили вместе с коктейлем. Самолет взмыл в воздух, и в восемь ноль девять, на четыре минуты раньше, чем полагалось по расписанию, совершил посадку в торонтском аэропорту Милтон. Только тогда мы с Люсиль вдруг поняли, что оказались в другой стране — без багажа и, по крайней мере, это касалось ее, без денег. Когда мы шли по вокзалу, я сообщил, что она должна мне пятьдесят четыре доллара шестьдесят центов.
— За что?
— Я купил два обратных билета. Каждый из них стоит пятьдесят четыре шестьдесят. Ты же сказала, что хочешь играть вместе со мной.
— Харви, неужели я должна еще платить за билет, когда у тебя полны карманы денег, специально выданных тебе фирмой на расходы? — Она открыла сумочку, порылась в ней и объявила, — Все равно у меня только двенадцать долларов. Так что теперь тебе придется либо поверить мне на слово, либо принять от меня чек.
— А вдруг нам придется задержаться до утра?
— Харви, — мягко спросила она. — Где обратная часть моего билета?
— Я вручил ей билет, она сунула его в сумочку и, повернувшись, зашагала к стойке «Америкен эрлайнз».
— Люсиль, ты куда? — крикнул я ей вслед.
— Обратно в Нью-Йорк. А чек я пришлю тебе по почте.
— Не валяй дурака, — сказал я и пустился ее догонять, но она прибавила ходу, и догнал я ее лишь у стойки. Я схватил Люсиль за руку и сказал:
— Ладно, я верю тебе на слово. Хватит об этом.
— Уберите вашу руку, сэр, — холодно сказала она.
— Я был неправ.
— Ты самый фантастический жмот, каких я только встречала, Харви Крим, и единственная причина, по которой я возилась с тобой — это чувство сострадания.
