Весь остаток отпуска они не расставались. Вместе гуляли в лесу, сидели на берегу серебристого озера. Он щедро делился с Минни сокровищами своей учености, а она смотрела на него восторженными глазами и время от времени произносила тихое «да» или музыкальное «надо же!».
Срок настал, и Генри вернулся в Нью-Йорк.
— Неправильно все-таки ты смотришь на любовь, Миллс, — вскоре после этого сказал сентиментальный коллега-кассир. — Тебе бы жениться надо.
— Обязательно, — бодро ответил Генри. — На будущей неделе.
Это так поразило напарника, что он тут же выдал клиенту пятнадцать долларов по десятидолларовому чеку, и после закрытия банка вынужден был еще долго и взволнованно объясняться по телефону.
Первый год после женитьбы оказался счастливейшим в жизни Генри. Он часто слышал, что первый год брака — самый опасный, и мысленно готовился к столкновению вкусов, болезненной притирке характеров и неизбежным ссорам. Ничего подобного. Между ним и Минни с самого начала установилась полная гармония. Минни вошла в его жизнь легко и гладко, как река сливается с другой рекой. Ему даже не пришлось менять своих привычек. Каждое утро в восемь Генри завтракал, выкуривал сигарету и отправлялся к станции метро. В пять он уходил из банка и к шести был дома, поскольку у него было заведено первые две мили пути проходить пешком, дыша глубоко и размеренно. Потом обед. Потом тихий вечер. Иногда кино, а чаще — тихий уютный вечер. Генри читал Британскую энциклопедию — теперь уже вслух, а Минни штопала его носки и внимательно слушала.
Каждый день приносил с собой все то же чувство благодарного изумления от того, что он так невероятно счастлив, так удивительно покоен. Все было идеально, лучше и быть не может. Минни преобразилась. Она пополнела, больше не выглядела осунувшейся и изможденной.
Иногда он откладывал книгу и смотрел на Минни. Она сидела, склонившись над шитьем, и сперва ему были видны только ее волосы. Потом она замечала, что он больше не читает, поднимала голову — и он встречал взгляд ее больших глаз. Генри тихо булькал от счастья и спрашивал сам себя: «Ну разве с этим что-нибудь сравнится?»
Годовщину свадьбы они отпраздновали с шиком. Пообедали недалеко от Седьмой авеню в чудном переполненном итальянском ресторанчике, где красное вино было включено в счет, а вокруг сидели за столиками крайне эмоциональные люди — должно быть, очень умные — и разговаривали очень громкими голосами. После обеда Генри и Минни посмотрели музыкальную комедию, а потом — главное событие вечера! — поужинали в блистательном ресторане совсем рядом с Таймс-сквер.
