дающий возможность любому только что сошедшему с самолета болвану водить такси в Нью-Йорке. С тех пор как Реза приехал в этот город, стоимость медальона КТЛ выросла больше чем вдвое (сейчас индивидуальный медальон стоил девятьсот тысяч долларов, а для владельца мини-парка — два миллиона). Организация фиктивной компании, способной получать кредиты на такие суммы, не давала покоя Резе, когда он сидел за рулем. Он представлял себе широкую, вертикально ориентированную сеть, могущую финансировать, защищать, содержать и эксплуатировать золотистую армаду передвижных центров дохода — неприметный транспорт для доставки широкого спектра товаров и услуг (с доступом во все аэропорты, морские порты и железнодорожные станции!), которых желает население, а власти по глупости считают нелегальными…
«Забудь об этом, Реза, — категорически сказали ему покровители. — Организацию не интересуют паршивые таксомоторы. Однако идея насчет комиссионных неплохая. Мы над ней подумаем».
Их отказ не обескуражил Резу. Он знал, что идея его перспективна, и продолжал ее совершенствовать.
Пока он занимался этим, произошел теракт одиннадцатого сентября.
Любопытно, что первоначальные расследования в таксопарках, которые проводили КТЛ, ФБР, полиция и какое-то нелепое агентство, именуемое Департамент безопасности Родины, совершенно не коснулись Резы (проведшего много нелегких ночей, пряча фальшивые паспорта, чужеземные сим-карты, золотые монеты Южной Африки и наличные в иностранных валютах). Как-никак он являлся натурализовавшимся гражданином с постоянным адресом, не замешанным в преступной деятельности или уклонении от налогов (это было неприятно — Реза больше всего не любил платить налоги, — но необходимо). Более того, он был опытным таксистом-немусульманином, а КТЛ в те дни стремилась сохранить опытных таксистов, число которых уменьшилось после теракта из-за арестов, депортаций, ранних выходов на пенсию и общего бегства из этой сферы деятельности; доходило даже до упрощения процесса возврата для тех бывших таксистов, которые уволились, но вернулись, когда улеглись страсти или раздобыв бог весть где новые денежные средства.
Теракт не потревожил Резу. Он едва обратил на него внимание. И нисколько не удивился — эти алчные верблюдоложцы процветают на том, что пакостят другим, такие уж они есть. Как и вороватый поганец Эйяд, заслуживший все, что получил. Ударило по нему одиннадцатое сентября только тем, что пришлось две недели возить пассажиров бесплатно. Его едва не убило выбрасывание денег на ветер. Но на этом настоял владелец гаража, беспутный старый ирландец, от которого несло перегаром, даже когда Реза являлся на смену в половине восьмого. Реза терпеть не мог замшелого, седого восьмидесятилетнего старика, по-прежнему ежедневно приходившего на работу. Тот сидел в диспетчерской будке, слушал раздражающую музыку, исполняемую на лютнях, дудках и аккордеонах, жил на виски и дешевых сигаретах и мочился на стену гаража по нескольку раз в день.
