— Дома у себя командуй! — злилась мать.
— Холодильник пустой! Где мои котлеты? — вопил пришедший с работы отец, обнаруживший, что нехитрые съестные припасы куда-то испарились.
— Ну сколько можно слоняться по квартире? — в полночь стонали измученные родители.
— Сколько хочу — столько и хожу! — куражился подвыпивший Толик.
— Да замолчите вы когда-нибудь все? — не выдержав, кричала Светлана из маленькой комнаты.
Семейная жизнь довольно скоро превратилась в перманентный ад.
Через три месяца перебрались к матери Толика, в небольшой частный дом на окраине Рязани. Там оказалось еще хуже.
Тяжелый быт без удобств (туалет на улице, холодная вода, баня — раз в неделю) доконал хрупкую Ветку. Она не вылезала из простуд, изнемогала от бесконечной домашней работы, а главное, ее непрерывно доставала свекровь. Она была постоянно чем-то недовольна: «Барыня нашлась! Ишь, белоручка, печь растопить не умеет!»
Толик ничего не замечал: он сутками где-то пропадал, приходил пьяный, грубил и ворчливой матери, и молодой жене, пытавшейся тихонько пожаловаться. «Смотри у меня, дождешься, зануда проклятая!» — бросал он Ветке. Мать он просто одергивал: «Не лезь, старая, не в свои дела!»
Кое-как продержались до весны, потом сняли комнату в коммуналке, поближе к центру. Радостная Ветка пыталась навести уют в новом жилище, сшила новые занавески, расставила цветы в горшках. Но без посторонних Толик окончательно распоясался. Как-то неделю о нем не было ни слуху ни духу. Вернулся измызганный, осунувшийся, в драном свитере. Даже не сняв ботинок, повалился на кровать и отсыпался двое суток. После нескольких робких попыток наладить отношения Ветка поняла, что так больше не может продолжаться. Высказав Толику все, что накопилось в душе за полгода семейной жизни, впервые отведала удар мужского кулака. Пришлось отпрашиваться на работе — предстать перед учениками с багровым синяком на скуле она не могла.
Собрав нехитрые пожитки, Светлана вернулась домой к родителям. Те, обрадованные, успокаивали ее: «Ничего, доченька, как-нибудь проживем. Ты еще молодая, красивая, устроишься и без этого ирода! Хорошо, хоть детей не завели».
Надо сказать, что мать с отцом после малоудачного опыта совместного житья от всей души невзлюбили зятя и были счастливы возвращению единственной дочери в лоно семьи. Казалось бы, на этом можно успокоиться. Но не тут-то было. Отвергнутый Толик еще долго не давал покоя Ветке. Пьяным поджидал ее у школы после уроков лишь для того, чтобы заявить:
