— Димка в комнате. Книжки твои рассматривает, — она протянула ему руку, — хочешь встать? Тебе не вредно?
— Какие книжки? — краски мира стали возвращаться.
— Ну, не знаю. На диване сидит с какими-то книжками, — Ирина по-прежнему обеспокоено вглядывалась в его лицо.
— Книжки… Димка…, - он блаженно улыбнулся и закрыл глаза.
— Что здесь произошло? — она, похоже, испугалась еще сильнее, — ну что ты расплылся как идиот?
Он вспомнил свой нелепый дурацкий сон и засмеялся тихо и удовлетворенно.
— Отвечай же! — Ирина явно не разделяла его игривого настроения, — почему ты спрашиваешь о Димке, с ним…
— В далеком созвездии Тау Кита все стало для нас непонятным, — проорал он, нещадно коверкая хрипотцу Высоцкого, — сигнал посылаем, но что ето там, ведь нас посылают обратно!
— С чего это ты стал пить в одиночку? — сразу же успокоилась Ирина, — а я-то, дура, испугалась — чего это синьор Закатин на полу валяется. Лед ему на голову, в скорую звонить собралась…
— Какой лед?
— Обыкновенный. Из твоего холодильника. Вон он на полу, свалился с твоей головы. Который еще в виски кладут. Только виски я там не обнаружила. Там вообще хоть шаром покати…
Ирина внимательно оглядела балкон в поисках гипотетической бутылки.
— То-то ты под стульями шарить собрался. Что опохмелиться захотелось? Вот и оставь на тебя ребенка.
— Я не пил. В телескоп смотрел, голова закружилась и, наверное, упал.
— Наверное, — передразнила она, — бревном валялся, пульс еле прощупывался.
Он зажмурил глаза и помотал головой.
— Сколько ты уже здесь?
— Да, минут двадцать прошло точно.
— Я был без сознания двадцать минут?
— Ой! — вновь всерьез обеспокоилась она, — ты же, может, головой об пол стукнулся, поэтому и песни такие голосишь.
Ирина протянула руки к его лицу и стала ощупывать виски, перебирая тонкими пальцами вниз к шее, а затем вверх, к затылку.
Незадачливый астероидный сыщик аж застонал от наслаждения. Легкий аромат знакомых духов вскружил голову, и Егор серьезно стал опасаться нового обморока. Пришлось опереться на руки.
— Тебе больно? Где? — она восприняла его стенания совершенно превратно, — возможно, все-таки, нужен врач?
— Ты мой самый лучший врач! — Егор нежно взял ее руки в свои ладони и поцеловал пальцы.
— Ты, чего это, Закатин? — в голосе звучало удивление, но пальцы она не отняла.
— Так, — смущенно пробормотал он, — считай это последствием травмы головы…
— Ладно, если ты в порядке, то нам пора. Димке покушать еще надо, ты же его не кормил? — она осторожно высвободила свои руки.
