На третий день — вторник — я, собираясь утром на очередные переговоры, сказал:
— Таточка, мы сегодня вечером уезжаем, сложи, пожалуйста, вещи к моему приходу. — Если б вы знали, чего мне стоил этот деланно невозмутимый тон.
— Как? — удивилась еще не проснувшаяся Тата. — Мы же здесь на неделю, даже больше?
— В Москву действительно возвращаемся в понедельник, но сегодня улетаем в Париж. На твой день рождения. В субботу утром вернемся сюда, и у тебя еще останутся выходные досмотреть Осло.
Как озарилось лицо Таты!
— Ура! — в восторге пискнула она и уползла под одеяло.
Кто бы устоял перед такой провокацией? Норвегам пришлось подождать. Целовать Тату было сложно — ее рот растягивался до ушей.
— Любимая моя, девочка моя единственная, — повторял я.
Тата довольно жмурилась. А я от наслаждения плакал.
Париж — город любви. Так, плутовски хохоча, сказала в самолете Тата. Она была здесь несколько раз, а я никогда. Мне казалось, сюда незачем ехать, если не с кем целоваться на улицах. И вот — дождался.
Мы сели в такси. Шофер включил радио.
«Love me tender, love me sweet, never let me go. You have made my life complete, and I love you so», — запел Элвис.
— Еще недавно я бы подумал — розовые слюни, а теперь слушаю: это про меня.
Тата улыбнулась.
— Люблю тебя, — шепнул я.
Ее рука скользнула в мою. Она опустила голову мне на плечо, и от этого простого жеста все в моей душе перевернулось от нежности. Ночь накануне мы не спали, и воздух вокруг казался зыбким, переливчатым. Так и должно быть в Париже, думал я.
Город любви, тысяча и одна сказка каждого дня и каждой ночи.
Неужели это происходило со мной?
Старинная гостиница в двух шагах от Елисейских Полей, лифт размером со спичечный коробок внутри винтовой лестницы, номера-табакерки, Татин — в красных, мой — в фиолетовых тонах. Счастье быть вместе — в Париже. Остров Сите. Лувр, сады Тюильри. «Лидо». «Мулен Руж». Монмартр. Магазинчики. Какой-то несусветный сыр, спешно сосланный ко мне в номер (и в итоге добравшийся до Москвы). Рестораны. Официанты, обволакивающие вниманием. Парижские типы. Бесконечные чудеса, подарки судьбы. Пузырящийся, как шампанское, восторг. Немыслимая, неодолимая страсть: утром, днем, вечером, ночью. Поцелуи на улицах. «Хабанера» в метро. Две элегантные парижанки, притянутые источаемым мной тестостероном. Вы здесь один? О. Жаль. Татин день рождения; гигантский букет мелких роз, который я принес ей в номер. Ее изумление. Завтрак в кафе. Круассаны. Это самый лучший день рождения — вообще самый лучший день — в моей жизни. Спасибо!
