С Антохой ведь у нас все кончилось. Я-то, идиотина, после его приезда решила: никуда от меня не денется. Увяз по самую макушку. Честно сказать, я к тому времени не раз подумывала Ваню бросить, только никак не решалась. Соберусь вроде родителей навестить — лишь бы уехать без объяснений, а уж оттуда по телефону огорошить, — и сразу в душе бунт: как это, взять и своими руками все порушить? Вот же, Москва, квартира — Ваня к тому времени купил, пусть однокомнатную, — машина красивая, дача, от мамы ему досталась. На работу я, кстати, в их контору перешла, зарплату дали неплохую. И от всего этого отказаться? Не могла я, никак не могла. Жалко было.
Ну и надеялась: уломаю Антоху в Москву перебраться и роман с ним заведу. А дальше как бог даст. Чего зря загадывать? Может, мы вообще друг другу не подходим. Проверим сначала, и уж после решим.
Но он оказался та еще штучка. И откуда такие берутся в наше время? Уперся: не хочу тебя ни с кем делить — и все тут. Только раз после Москвы с ним и поговорили.
Позвонил через день:
— Клепка! Привет! Как настроение?
У меня от одного его голоса мурашки по позвоночнику.
— Отличное, — отвечаю. — После кое-какого события.
— И что же это за событие за такое? — смеющимся голосом.
— А то ты не знаешь.
— Допустим, знаю. Но все-таки?
— Антош, — говорю, — ну вот чего ты уехал? Остался бы у меня. Ваня только завтра возвращается.
— Клепкин, — таким тоном, как с детьми разговаривают, — мы ж все обсудили. По-моему, я доходчиво объяснил: у меня к тебе любовь. Любовь. Знаешь такое слово? Или у вас в Москве ничего подобного уже не бывает?
— Бывает, — отвечаю, — еще как.
— Почему ж ты тогда не в курсе, что, когда эта самая любовь с человеком случается, он ни с кем свою любимую делить не хочет? Невозможно это — никак. Пойми: ты мне нужна вся, всегда, постоянно. Я хочу с тобой жить. Утром с тобой просыпаться, вечером к тебе с работы возвращаться. Свадьбу хочу. Семью. Детей. Хочу, чтобы ты была моя жена. А ты что предлагаешь? Ездить в Москву трахаться, когда твоего Вани дома нет? И начисто все опошлить? Забудь. Можешь считать, что я такой гордый.
— Антош, — я уже чуть не плакала, — ну послушай: не могу я так сразу все порвать. Время нужно. Только нам-то зачем его, это время, терять?
— Времени нужно меньше, чем ты сейчас тратишь на разговоры. Сказала: прости, ухожу — и все. Одна секунда. Тяжело, кто спорит, но… я же не заставляю. Выбирай. Как решишь, так и будет.
— Антоха! Да пойми ты!..
