— Ну, а если продолжить мысль, то я тоже хотел бы быть вашим другом.
— Так и будьте им на здоровье, — сказала она. — Это ничего не стоит. — Она произнесла это неожиданно небрежным тоном, но, быть может, маскируя волнение? Быть может, глубоко в душе она понимала, что этот мужчина предлагает ей себя?
Мозг Роджера усиленно заработал, обдумывая, какой шаг делать дальше. Но ничего путного придумать не мог. Молчание затягивалось, и, пока оно длилось, Дженни допила херес и поставила рюмку на соседний столик.
— Теперь я должна идти. Я не могу больше сражаться с Джеральдом в день его рождения — тем более, что я и так уже испортила ему настроение.
— Он обрадуется, когда увидит вас.
— Да, — сказала она, — сначала обрадуется тому, что собачонка послушалась. И тут же забудет, что я существую.
Она повернулась и направилась к двери. Роджер смотрел ей вслед. Он не обиделся на то, что она даже не простилась с ним и ушла, оборвав на полуслове их беседу. Он понимал, что она оставляла за собой возможность со временем вот так же неожиданно возобновить прерванный разговор.
Он повернулся было к стойке, но нетвердость в ногах и брожение внутри предупредили его, что на выпивке надо поставить точку. Что же в таком случае делать? Приняться за еду? Нутро его отклонило и эту идею. Он ощущал лишь одну жажду — жажду деятельности. Так почему бы не удовлетворить ее? Он взглянул на часы. Гэрет наверняка уже прикатил на своем автобусе вниз. Было около девяти — гости Джеральда Туайфорда ужинали по-светски поздно. Роджер вспомнил о Дженни; он представил себе, как она покорно садится среди всех этих людей с непроницаемыми лицами, где лишь изредка попадается фальшиво открытое или подчеркнуто озабоченное, как у Дональда Фишера, лицо. Роджер очень надеялся, что у нее все сойдет благополучно. Впрочем, хватит думать о ней, не мешало бы заняться и собственными проблемами. Он должен найти себе цель в жизни, которая придала бы смысл его пребыванию в этом краю, нельзя же просто корпеть над валлийскими глаголами и предаваться пустым мечтам об Упсале. Гэрет! Настало время двинуться на него в атаку, сломать его заслоны. Если он займет любое, самое скромное, место рядом с Гэретом, это будет значить, что он активно включился в войну против Дика Шарпа, против автобусной компании «Дженерал», против гигантского спрута с липкими щупальцами. Помогая Гэрету, он наглядно покажет, сколь противны ему туайфорды и фишеры. А кроме того, — эта хитрая мыслишка тоже присутствовала — он за каких-нибудь два месяца сумеет овладеть разговорным валлийским языком.
