Вместо Маргарет Хохенберг, которая лечила и Милтона, она начала посещать Марианну Крис. Но, как показало время, смена психоаналитика не пошла ей на пользу.
Крис считала, что подоплёкой любых проблем являются детские переживания. В результате Мэрилин приходилось снова и снова возвращаться в ненавистное детство. Эти разговоры нагоняли на неё тоску и усталость, она говорила, что чувствовала себя «так, словно бы вращалась по кругу. Меня всё время спрашивали, что я тогда ощущала и почему, по моему мнению, мать поступила именно так, — словом, выясняли не то, куда я движусь, а где нахожусь сейчас. Но я и так знаю, где нахожусь. А мне бы хотелось знать, могу ли я это использовать, невзирая на то, куда движусь!».
Лучше всего результаты этих сеансов охарактеризовал Миллер: «Единственным результатом психоанализа было то, что Мэрилин осознала, как глубоко она несчастна. Но она была несчастной всю свою жизнь, однако как-то справлялась с этим. Сеансы психоанализа подорвали её способность сопротивляться жизненным трудностям». В итоге зависимость Мэрилин от таблеток только усилилась.
«Мне предстояло побывать на множестве элегантных приёмов и стоять среди знаменитостей в столь же модных нарядах, что и они, и растягивать рот в фальшивой улыбке, словно я испытываю огромную радость. Но я всегда чувствовала себя так же напряжённо, как и в первый раз, когда стояла в зале у самой двери и наблюдала парад звёзд».
Летом 1957 года Мэрилин Монро забеременела. Следующие несколько недель были по её собственному признанию самыми счастливыми в её жизни.
Но первого августа ей вдруг стало плохо, и Миллер срочно отвёз её в Нью-Йорк, в больницу. Увы, беременность оказалась внематочной. Мэрилин, очнувшись после операции, узнала, что эмбрион удалён хирургическим путём. Вероятно, это был не первый выкидыш в её жизни, не говоря уж об абортах, которые ей не раз приходилось делать (хотя ни об одном из них нет полностью достоверных сведений). Но этот ребёнок был желанным, долгожданным, ради него Мэрилин долго лечилась и пережила операцию. И вот такая потеря.
Она долго не могла оправиться от этого удара, хоть и храбрилась, заявляя, что ещё ничего не потеряно, и врачи говорят, что она ещё сможет родить ребёнка. Вскоре ей даже показалось, что она снова беременна, что появились какие-то признаки… но это был лишь результат самовнушения.
Всё это время Артур Миллер её опекал, поддерживал, сочувствовал ей, а друзьям говорил: «Она хочет иметь столько детей, сколько получится, я хочу того же. В ней больше отваги, чем в ком бы то ни было».
