– Кожаный бумажник. С документами. И не пытайся врать, что в глаза его не видел. Ну?
– Ах, это! – Глазенки трактирщика опять воровато забегали. – Я же и не знал, что это бумажником называется. Сейчас принесу!
– Тихон тебя проводит.
– Да как угодно, как угодно…
Через минуту передо мной лежал черный кожаный лопатник. Ну да. На месте и доллары, и рубли. Права на имя Игоря Кривко, выданы в девяносто четвертом, значит, попал он не позже чем из две тысячи четвертого. Но на самом деле почти наверняка одновременно со мной. Кредитка «Виза» – точно крутой. Несколько визиток юристов, врача-офтальмолога и психолога. Кредитка на автозаправку. Все. Итак, картинка ясная, можно отправляться обратно.
– Бумажник я забираю. Ну и счастливо оставаться!
– А как же я? Мы? Что с нами будет? – Полынцев заглядывал в глаза с просто обожанием верной собаки.
– Господин Соков решит… Ах, елки! Чуть не забыл!
– Какие елки, ваше благородие?
– Часы сюда! Быстро! – Глазенки трактирщика тускнели, извините за каламбур, просто на глазах.
– Часы? – попытался валять дурочку Кузьма.
– С левой руки. И не вздумай врать, что их не было!
– Не врать Вадиму Федоровичу! – громогласно подключился к диалогу Тихон.
– Ах, это часы были… – залебезил кабатчик. – Сей момент!
«Сейко» появились из кармана Полынцева почти мгновенно. Хорошие часики, пригодятся. Я ни разу не чувствовал себя мародером – невыносимо взрослому мужчине чувствовать, что у тебя нет ни копейки. Нужна позарез хоть какая-нибудь местная валюта. Ведь не флягу же алюминиевую загонять аборигенам. Мало кто поймет ее ценность. А деньги нужны. Хоть просто для устранения комплекса пустого кармана.
– Ладно, живи пока и жди решения господина подполковника на твой счет. Пойдем, Тихон.
Тот в легком обалдении проследовал со мной до порога молча, но, как только мы ступили на двор, тут же запричитал:
– Ваше благородие, Вадим Федорович, неужели мы этих душегубов на свободе оставим? Прикажите только, я их мигом повяжу в лучшем виде.
– А есть у тебя на это право? А у меня? Мы кто, полиция? Нет уж, пусть решает твой хозяин.
– Так ведь сбегут же ж!
– Никуда они не денутся. Хозяйство свое корчмарь не бросит. Будет ждать как миленький. И слуг никуда не отпустит, иначе самому отвечать за все придется.
– Ой, и мудрите вы, барин… – пробормотал мой «ангел-хранитель», но возражать больше не стал.
Возница с робкой надеждой посмотрел на меня, когда мы приблизились к повозке.
– Успокойся, Михаил, сознались они, – успокоил я мужика, – их рук дело, не виноват ты. Давай поворачивай к усадьбе.
