— Ладно, ладно. Только осторожнее: ведь он слабый…
— Уж знаем. Не учи учёного.
— Ребята, выстраивайтесь. К порядку, ребята! Чья очередь поднимать флаг?
— Моя, товарищ Смолин.
— Нет, моя.
— Врёшь, завираешься, ты последний раз поднимал.
— Очередь Колина, — сказал Смолин. — Я помню твёрдо. Коля, к мачте. Встретить начотра в полной готовности.
Мы выстроились. За дверью раздалось постукивание деревяшек. Отряд затаил дыхание. Дверь распахнулась. На пороге появилась Шура. Значит, это стучали её каблуки! Она остановилась, точно с разбегу, она была в пионерской блузке, с красным галстуком на тонкой смуглой шее. Курчавые чёрные волосы падали ей на лоб.
— Будьте готовы! — крикнула Шура резким, высоким голосом. — Я ваша новая вожатая — начотр, как вы говорили раньше, — меня зовут Шура, Саша. Будьте готовы! Что же вы молчите, как рыбы?
Всегда готов! — вразброд, неохотно отозвались мы.
Многие не сделали даже салюта. Патрульные насупились: баба — начотр. Вот оторвали! Кое-кто без команды сделал «вольно».
Шурины большие глаза быстро пробежали по лицам пионеров первого городского отряда. Начотр усмехнулась и посмотрела на меня.
— Ребятки, — сказала она громко, — мы никогда больше не будем поднимать флаг в комнате. Слышите? Это старые скаутские штучки: юным пионерам они ни к чему, ведь верно? Мачту мы уберём, она только мешает. Оставим только рапорт и пенье…
Смолин отдал рапорт, мы кое-как спели «Интернационал» и медленно стали рассаживаться.
— Ну вот, — тревожно прошептал Ванька. — Пошла-поехала отменять. Эдак она и барабан отменит. И ничего-то пионерского у нас не останется… Эхма!
А Шура стала за столик и нетерпеливо смотрела на нас, похлопывая ладонью о ладонь.
— Ну-ну, ребятишки, поживеи, поживей! — говорила она. — Что вы как мёртвые?
Раздалось недовольное бурчание ребят.
— Вам не понравилось, что я мачту отменила? Да? — в упор спросила новая вожатая, когда мы сели. — Ну! Вот тоже чудаки! Да мы многое теперь отменим. Ну во-первых, отдельного патруля девочек мы держать ни за что не будем. Глупо это. Все вы тут пионеры, а девочки и мальчики точно чужие. Ну во-вторых, наши группы мы патрулями называть тоже не будем. Это у скаутов так было. Будем звеньями называться.
— Вот так фунт! — прошипел мне опять в ухо Ванька. — Может быть, она и флажки отменит. Может, нам их так и подарить чёртовым голубятникам…
Я сердито толкнул Ваньку локтем, мне не хотелось разговаривать. Мне было как-то не по себе, беспокойно, точно я попал в совсем чужое место…
