— Новый начальник отряда! — крикнули все пионеры разом и повскакали со своих мест.
— Нет! Не хотим! Не надо! — кричали ребята. — Пусть Лёня…
Шумилов улыбался и махал руками.
— Тш… Тише!.. Тише!.. Экие вы горластые!.. Это не плохо, я сам таким был. Только зря вы шумите. Товарища Нежина мы решили послать в деревню.
— Другого посылайте! Сам поезжай!
— Не отдадим начотра! Из отряда уйдём!
— Да тише вы, тише же! Товарищ Нежин сам хочет в деревню.
— Врёшь!
— Неправда! Лёня от нас не уйдёт!
Тут Лёня поднялся из-за стола и стал рядом с Шумиловым. Костыли его звякнули. Мы сразу притихли и глядели на нашего начотра, открыв рты. Он стоял рядом с Шумиловым, плотным и высоким, и чуть покачивался на костылях.
— Ребята, — сказал Лёня и запнулся. — Ребята, — повторил он, — я вас всех очень люблю, я привык к вам — это правда… Но комсомольская организация решила послать меня на работу в деревню… Я просил, чтоб меня отправили туда…
Назавтра должен был быть сбор. Мы пришли вовремя, но на двери нашего отряда висело объявление: «О дне сбора будет объявлено особо».
Мы пришли на другой день, но сбора не было. Пришли через день, а на двери висело то же объявление.
Мы постояли около дверей и пошли назад на Алтайские. По дороге нам повстречалась кучка песталоцев с удочками и сачками.
— Эй, пионеры! — крикнул один. — А барабан-то куда дели?
— Их разогнали, — прогнусавил другой. — А то воздух портили.
— Я вам испорчу! — крикнул я, выбегая вперёд. — Давно битые не были? Заелись за лето?
Песталоцы побежали, удочки затряслись над ними. Мы, не разговаривая, угрюмо двигались по Алтайской. Вдруг из-за угла выскочил Кешка. Он тащил в руках большую корзинку с картошкой. Увидев нас, Кешка остановился на мостках и, чуть не пританцовывая, закричал тонким голосом:
— Что, пионеры несчастные? Наша взяла! Выставили вас из сада-то! Нажгли мы вас!
— Ну-ну, — отвечал Сашка, — закрой поддувало!
— Распатронили вас, — верещал Кешка. — Так и надо!
Мы молча прошли мимо. Кешка ещё что-то прокричал и бросил нам вдогонку картошку.
— И откуда только они всё узнали? — сказал Сашка. — И радуются-то как… Точно мы и верно враги всем какие были…
— Рано обрадовались, — отвечал я. — Вот возьмём завтра и отберём у голубятников наши флажки. А то они совсем зарвались.
И на другой день мы не пошли в губком узнавать, когда сбор, не надели пионерских костюмов.
Мы решили во что бы то ни стало добыть наши флажки.
С утра я много работал: мыл полы дома, поливал огород, подмёл дворик. Мать была очень довольна. Она сказала:
