В профессиональной лиге сразу заметили феноменального парня, но на все предложения Брук грустно отвечал, что судьбой ему назначено заботиться о своем народе.
«Имя — Брук и фамилия — Брук?» — уточнил Норман при первом знакомстве. — «Да, у нас на острове такая прорва всего, что люди уже не стремятся к разнообразию».
Каждый раз, когда команды нападения и защиты сменяли друг друга на новом дауне, они с Бруком касались ладонями, и этим выходящий на поле обещал быть не хуже другого, сделавшего уже свое.
Какой был сезон!
— Мистер Грей, прошу вас, сосредоточьтесь.
— Брук. Мы играли в одной команде.
В глазах пожилого туземца что-то произошло.
Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Грея, потом повернулся и посмотрел на портрет.
— Вы хотите сказать, что знакомы с Его величеством Президентом?
— Тогда он был на первом курсе Массачусетского технологического, а я на последнем. И я был капитаном команды.
Адвокат приоткрыл рот… подумал…
— Э, а вам не приходилось обижать нашего Президента?
— Обижать? Да мы его все любили! А я, как капитан, на него надышаться не мог.
— Как и весь наш народ, сэр! Как и весь наш народ!
Адвокат встал, для чего-то застегнул на пиджаке обе пуговицы…
— Рад был с вами познакомиться, сэр. Большая честь для меня.
— Ну что вы.
И тут же мысль о своем безвыходном положении вернула Нормана на землю. Хотя вот, Брук… Но суду не прикажешь. Однако что если попробовать обратиться к Бруку с письмом, чтобы… как-то… А где адвокат?
— Большая честь для меня, сэр, — с поклоном произнес тот уже от дверей.
И скрылся.
Норман оторопел… и почувствовал опасную неуверенность за себя — для одной головы всего происходящего было чересчур много.
Дверь открылась и появились двое конвойных, с которыми он сюда шел. Один, кивком головы, показал «на выход».
Норман позволил себе робко поинтересоваться:
— Простите, а где адвокат?
В ответ ему просто равнодушно пожали плечами.
Опять несколько комнат с портретами Брука, и уже знакомый ему коридор…
Вниз… вверх…
Камера.
Нужно потребовать бумагу и ручку, каждый человек имеет право написать президенту, в том числе иностранец.
Да, только вот, дойдет ли оно до Брука?..
И во-вторых, прошло десять лет, люди меняются. И тот славный малый…
Брук излучал добродушие. Хотя не на поле. Там Брук был страшен. Нет, он никогда не играл грубо, но перехваченный им нападающий просто обрывался в одно мгновение. И нередко кончалось травмами. Брук в раздевалке потом искренне огорчался. И обязательно шел на следующий день в больницу, если игра проходила у них в городе. А если на выезде, отправлял потерпевшему приятные деликатесы.
