Солдаты находились всего в тридцати ярдах.
Грей быстро взглянул назад — улица выходила на тесную от людей площадь — и снова вернул голову на крик сразу нескольких голосов. Один из солдат, видимо оступившись, опираясь на руку вставал с мостовой, другие отошли дальше, а тот, поднимаясь, не успевал, и время обманывало человека, предоставляя уже ненужные ему мгновенья. Сразу две серебристые твари оказались рядом, и еще одна зашла сбоку. Крик несчастного почти парализовал Грея, тело парня, с острием сзади над поясницей, пыталось устоять, передернулось от двух следующих ударов… Грей схватил периферийным зрением, что солдаты уже миновали его линию, а серебристое движение подкатывается быстрой волной.
Незабытая акробатика бросила корпус в обратный боковой поворот, но когда он отталкивался руками, серебристая игла цокнула в камень в дюйме от правой кисти.
Мозг отметил расстояние — примерно полтора ярда. Значит, такой у них радиус поражения.
Теперь, однако, он легко оторвался от «линии фронта». Вот площадь со скученным, не знающим что делать народом, и крики со стороны другой улицы, откуда люди устремляются к центру.
Он сам кричит, чтобы все уходили вглубь острова, дальше в переулки, дальше от моря!
Он кричит, показывает руками, и видит наступление серебристых фигурок уже с трех переулков. Несколько солдатских тел на мостовой за перешедшей их колеблющейся серебристой массой… Хуже всего, если они перережут единственное теперь направление вверх от моря.
Несколько гражданских попадали, скошенные, и серебристые, перешагивая через них, вошли на площадь.
Их дальний фланг сразу двинулся отрезать уход с площади вверх.
Норман увидел, как десяток последних счастливчиков сумел проскочить. И понял — кольцо замкнулось.
Кто-то ныряет в двери домов и магазинчиков, кто-то просто кричит или плачет.
Как быстро серебристые палачи замкнули периметр!
И вот, двинулись внутрь.
Две пальмы посередине, куда лезут люди, и Норман сам хочет залезть… Глаза ребенка перед ним, он поднимает его, чтоб тот уцепился и спасся, девушка… там есть немного места и для нее, но уже нет для Нормана. И позвякиванье о камень, тех сзади, всего в нескольких ярдах.
Нет, не боится он смерти!
Удар… почему сверху по шее? Ноги повисли в воздухе…
А теперь он весь в воздухе… и летит на карниз черепичной крыши.
Тут всего лишь двухэтажные здания. Норман перевернулся и сел у самого края.
Беня!
Беня, его огромное тело движется к середине площади, расшвыривая серебряных, как ничтожных лягушек.
