Выражение его лица оставалось бесстрастным. Но слова выдали горечь, отравляющую каждый миг его жизни:
— От моей бессонницы лекарств не придумали.
Марджана нахмурилась, пытаясь понять, насколько серьезны его страдания. В столице он показался ей совершенно здоровым человеком. Но, похоже, его душевные раны были куда глубже, чем она думала. Девушка слышала, что иногда солдатам, вернувшимся с войны, требовались десятилетия, чтобы прийти в себя.
Может, ей следует оставить его в покое? Но с языка неожиданно сорвалось:
— Почему вы не спите, Мехмет? Не дают покоя военные воспоминания?
— Да… Не дают покоя, — тихо рассмеялся он. Но она услышала в этом смехе гнев, досаду, раздражение. Сунув нож в карман, он повернулся и вгляделся в темное море. — Разве солдат сможет забыть все, что видел?
От жалости у нее сжалось сердце, совсем как год назад. Поразительная, почти божественная красота его лица тоже напоминала о той ночи.
— Жаль, что я не могу помочь, — тихо пробормотала она.
Он повернулся к ней и покачал головой:
— Ты помогла, мой ангел. Куда больше, чем представляешь. Та ночь в развалинах… — Он прерывисто вздохнул, но не отвел глаз. — Весь последний, такой страшный год я жил только воспоминаниями о тебе. Если бы не ты, вряд ли я смог бы выжить.
Марджана подняла на него широко раскрытые глаза.
Мехмет грустно усмехнулся:
— Это правда. Ты дала мне силы идти в бой. И я нисколько не сомневаюсь, что вернулся живым только благодаря тебе.
То был настоящий ад, а она, хоть и на короткое время, заставила его забыть всех демонов.
Трудно поверить, будто именно она спасла ему жизнь. Однако он, похоже, совсем не шутит.
— С той ночи я стал думать о тебе как о своем ангеле-хранителе.
Потрясенная его откровениями, она молча смотрела на него, не зная, что и думать. В голове мелькали бессвязные обрывки мыслей. Мехмет назвал ее ангелом-хранителем. Но не знал, что она и есть настоящий «страж». Его горькое признание опрокинуло все ее защитные барьеры. Как соблазнительно слышать, что она так много значит для него! Что занимает столь важное место в его жизни!
И в этот момент под пристальным взглядом Мехмета желание вновь захлестнуло ее, такое внезапное и острое, что она испугалась. Однако сейчас его чувства были куда важнее ее собственных. Может, если удастся разговорить Мехмета, выслушать, дать излиться кошмару, его бремя станет легче.
Немного подумав, она тихо спросила:
— Это было так ужасно? То, что вам пришлось вынести?
