Марджана изо всех сил сопротивлялась непрошеной волне чувств, нахлынувшей на нее. Быть может, поэтому его небрежное замечание застало девушку врасплох.
— Трудно поверить, что ни один мужчина не добивался тебя. Не хотел стать твоим любовником. Неужели все мужчины на Эгрипосе слепы?
Марджана с трудом понимала, как ей удается казаться спокойной.
— О нет, они не слепы. Просто они считают меня излишне властной и независимой. Кроме того, большинство обывателей предпочитают совсем иную красоту. Я не соответствую их идеалу. Не бледна, не хрупка, не беспомощна, не величественна и не могу похвастаться пышной фигурой.
— Ты изумительно хороша — кожа, которую поцеловало солнце… опаловые глаза полны жизни. К тому же, насколько я помню, у тебя изумительное тело.
Марджана чуть свысока взглянула на него:
— Не старайтесь осыпать меня пустыми похвалами, почтенный шейх.
— О нет, это не пустые похвалы. Ни одну женщину я не считал столь обольстительной, столь невероятно желанной.
Она усмехнулась. Мехмет не находил слов от изумления. Подумать только, Марджана не подозревает о собственной красоте!
Да, она не соответствует принятым канонам красоты. Ее прямота и откровенность заметно отличают ее от тех несносных девушек и вдовушек, которые сейчас заполонили гостиные столицы. Она не старалась подчеркнуть свои достоинства, носила темные простые платья, укладывала роскошные кудри в строгий узел, пряча к тому же их под не менее строгую шаль. Руки, хоть и мягкие, были сильными и умелыми, а не изящными и изнеженными.
Чем больше Мехмет размышлял об этом, тем чаще мысленно называл Марджану красавицей. И необыкновенной личностью. Под внешней сдержанностью таилось нечто неожиданное: неистовое, страстное и непередаваемо чувственное. Волшебница, которую он познал в ту ночь на Эгрипосе, была наделена чувственностью, которой он до этого не видел ни у одной женщины. Ее невинный, пылкий ответ на его ласки заставил Мехмета потерять голову. Даже сейчас при одном воспоминании его охватывал жар.
К тому же она была храброй, отважной и несгибаемой — качества, которые он ранее считал присущими исключительно мужчинам. С самого начала он был поражен ее острым умом. И, что удивительнее всего, она придавала значение только по-настоящему важным вещам. Она всегда знала, что для нее важно: важно спасти жизнь умирающего, важно выручить из плена подругу. Он подозревал, что Марджана ничего не делает наполовину. Кром был прав, считая ее уникальной, особенной, по-своему неповторимой.
